Недостающее звено

Торжественная часть закончилась, и мы пошли разминаться в маленький зальчик, который обнаружился рядом с нашей раздевалкой. Муха явно дымился и как-то неровно дышал. Я как мог его настраивал, плеснул на дно крышки чайку. Рот у Мухи был сухой и глаза красные. Когда его секундант повел к рингу, я тоже спустился в зал. Там общий свет притушили, белым пятном горел только ринг. У меня было плохое предчувствие. Против Мухи вышел флотский боксер. Он был жесткий и точный. Он просто бил, во втором раунде попал, и Муха присел на колено. Казалось, что все, но рефери показал, что удар был в перчатки. Вообще, видно моего другана ноги не держали. Я желал только одного – чтобы он этот бой проиграл по очкам. Так и случилось.

Через бой вышел Ванек, еще бой-то не начался, а к нему в угол подошел рефери и зачем-то позвал врача, он со вчерашнего дня лицом был не очень свеж, в гематомах и рассечениях. Мне было абсолютно ясно, что при любом повторном рассечении его по-любому снимут. Так и получилось. Во втором раунде его сняли за невозможностью продолжения боя.

Пришел старший тренер, посидел рядом со мной на скамеечке, ничего не сказав, ушел судить на ринг. Я не любил ждать, я нервничал, а когда нервничал, становился злой, а это чаще мешало. Я прыгал на скакалке и с надеждой думал, что это будет мой последний бой в боксерской карьере. Между поединками в зале включали музыку, а перед моим выходом вроде как звучали «Апачи», а может мне показалось? Я не знал, с кем у меня бой, но это явно был или якут, или бурят. Кто бы он ни был, оказался очень сложным. Он все время пихал меня в углы и бил со всей дури по ребрам. Честно сказать, когда пару раз он мне попал, злость сослужила мне хорошую службу, и я попал ему в печень в конце первого раунда. На второй раунд он уже вышел, плотно прижимая локоть к тому месту, где находится печень. Это была его ошибка. Любое мое движение в сторону его печени вызывало у него желание прикрыться локтем, и у меня появился шанс. Я показал в печень, а ударил левым боковым в голову. Руки у него распахнулись, показав ворота, куда я мог не бить, но ударил прямой. И он рухнул на настил. И вообще не по-молодежному мне объявили победу нокаутом. А публика хлопала, ей такое всегда нравилось.

Мухи в раздевалке не было. Я пошел его искать, нашел в вестибюле, в буфете. Он давился пирожками неизвестно с чем и запивал водой. У него был полный рот, и ясно было, что это нервный срыв. Я забрал Муху вместе с остатками трапезы и повел его в раздевалку. Там сидела вся наша команда, а Ване, похоже, голову все же стрясли: лицом был очень бледен.

Во второй десятке мой выход был пятый. Старший не пришел подбодрить, видимо, не было возможности. Что-то в этот мой выход и музыки никакой не было слышно, только общий шум в зале. Соперник в этот раз был отличный от предыдущего. Он был высокий, сухой, лысый и с оттопыренными ушами. И было понятно, что в его перчатках пудовые кулаки. Он сразу встал в центре ринга и отвешивал с любого положения встречные удары своими кулачищами, пресекая любую мою попытку сблизиться. И все это у него эффективно исполнялось. К концу второго раунда я еще никак не чувствовал своего преимущества, да еще он, хоть и в лоб, благо не в нос, достал рукой. И тогда, как учил меня Николай Максимович, надо было идти на крайние меры. Но он всегда подчеркивал, что крайние меры должны приниматься в крайнем случае, потому что эти меры были на грани фола. Этот соперник был левша, и ударная рука у него была левая. Вот на ней и надо было сосредоточиться. И когда он вложился в нее, я низко нырнул и со всей дури ударил в бок, что ближе к спине. Тут прозвучал гонг об окончании второго раунда, я пошел в угол, и противник тоже пошел, но пошел он полуприсядом. Парень был мужественный, судя по тому, как он брыкался от подошедших к нему врачей, но, когда прозвучал гонг, и он встал со стула, тут же от резкой боли присел на корточки. Это была почка. Это была крайняя мера. После короткого совещания судьи объявили мне победу техническим нокаутом. Вот я и в финале, и надо будет надевать красные перчатки.

С арены все меня провожали в раздевалку, налили вкусного чая из термоса. Я почему-то после этого чая стал обливаться потом, но под душ не пошел. Все мы собрались быстро и двинулись в гостиницу гурьбой в 7 человек. Настроение, конечно, у всех было разное. Все ждали завтрашнего дня, чтобы все это быстрее закончилось. Уже наскитались и хотели домой, к мамам и невестам.