Недоступная и желанная

– Я знаю. Том ударил его камнем по голове, а этот скот даже не почувствовал. Однако Сьюзен справилась с ним без особых проблем. – Вир помрачнел. – Это я сделал все не так, как надо. Оставил собаку заниматься Миком, а сам наблюдал, как ты дерешься с бандершей, будто это была спортивная схватка.

– А что, черт побери, ты мог сделать? – громко спросила Лидия, приподняв голову над подушкой. – Ни один человек, имеющий хоть каплю здравого смысла, не стал бы вмешиваться в нашу драку при тех обстоятельствах. Ты повел себя абсолютно правильно и представить себе не можешь, как обрадовал и воодушевил меня твой голос. К тому времени я начала чувствовать усталость, слегка приуныла и стала опасаться, что могу проиграть. И вдруг ты крикнул, чтобы я прекратила «играть» и покончила с ней. Это подействовало как глоток живой воды. В любом случае не могла опозориться, потерпев поражение у тебя на глазах. – Лидия переплела свои пальцы с пальцами Вира.

– Пойми, ты не можешь делать все собственными руками. Иногда достаточно оказать моральную поддержку. А мне совсем не нужно, чтобы со мной нянчились и укрывали от неприятностей. Я не хочу, чтобы в моих стычках вместо меня дрался кто-то другой. Больше всего мне нужно, чтобы в меня верили.

– Чтобы верили в тебя, – повторил Вир, покачав головой. – И это все, что тебе надо, правда?

– Это очень важно для меня, – сказала Лидия. – Ты веришь в меня, я знаю. А учитывая твое презрение к моему полу, это означает, что ты признаешь мой ум и мои способности более ценными, чем женские качества.

– Более ценными? – Вир высвободил руку, встал и подошел к окну. Несколько минут он молча смотрел в сад, затем вернулся назад, однако присаживаться не стал, а остановился у спинки кровати, опираясь о нее рукой. – А как насчет любви, Гренвилл? Ты решила, что можешь милостиво снизойти со своих высот и благосклонно отнестись к моей любви, раз уж так получилось? Или любовь, по-твоему, нужна только простым смертным? Подобные же богам Баллистеры нуждаются в ней не более, чем обитатели Олимпа нуждались в экипаже, для того чтобы добраться до Дельф, или в судне, чтобы перенестись в Трою.

Несколько секунд Лидия молча смотрела на него, затем тяжело вздохнула.

– Позволь мне дать тебе добрый совет, Эйнсвуд, – сказала она. – Если ты, наконец, решил объясниться в любви собственной жене, то лучше сделать это самым незамысловатом образом, просто сказав: «Я тебя люблю». Эта общепринятая форма полностью исключает насмешки или угрозы, свойственные твоей манере общаться со всеми, как с потенциальными противниками. Объяснение в любви очень нежный и интимный момент в жизни, а ты делаешь это так, что хочется запустить в тебя ведерком для угля.

Вир смотрел на нее, сузив глаза и сжав зубы.

– Я тебя люблю, – угрюмо произнес он.

Лидия прижала руки к груди и закрыла глаза.

– Кажется, я преодолела что-то. Сейчас со мной случится обморок.

Вир подошел к ней ближе, поднял ее руку и сжал в своих ладонях.

– Я люблю тебя, Гренвилл, – произнес он гораздо нежнее. – Я полюбил тебя еще тогда, когда ты дала мне хорошего пинка в Винегар-Ярд. Но я не понимал этого, вернее, не хотел понять до нашей первой брачной ночи. А когда понял, не мог заставить себя сказать тебе об этом, потому что ты меня не любишь. Как глупо все это! Тебя могли убить сегодня, и ты бы ушла навсегда, так и не услышав от меня, как ты мне дорога.

– Я слышала, – сказала Лидия. – Ты говорил мне об этом много раз разными способами. Необязательно произносить три заветных слова, чтобы сказать о любви, но я очень рада, что услышала их от тебя.

– Рада, – эхом повторил Вир. – Что ж, уже хорошо. Насколько я понимаю, радует тебя то, что ты завладела моим сердцем. – Он выпустил ее руку. – Надеюсь, когда ты будешь лучше себя чувствовать, ты проявишь больше энтузиазма. Впрочем, в любом случае, как только ты окончательно выздоровеешь, я возобновлю попытки завоевать тебя. Возможно, лет через десять или двадцать ты смягчишься настолько, что возвратишь мои чувства.

– Уверена, что не сделаю этого, – ответила Лидия, глядя на Вира, который отошел от кровати и начал раздеваться. Тот замер, устремив на нее ответный взгляд. – Какого черта я должна возвращать их? – Я намерена хранить их там, где положено. Где храню свое чувство к тебе. – Она показала на левую часть груди. – В моем сердце, в котором записано: «Я люблю тебя». Далее следуют все твои имена и титулы.

Вир почувствовал, как губы сами собой расплылись в широкой улыбке, а в груди что-то кольнуло и сладостно отозвалось в области сердца. Возможно, это был сигнал о том, что сердце его окончательно похищено лежащей перед ним женщиной.

– Ты, должно быть, ослеп, если не видел эту надпись в моем сердце, она уже давно там, – сообщила Лидия с улыбкой, быстро превратившейся в плутоватую ухмылку.

– Что ж, в таком случае, дорогая, я должен побыстрее раздеться, – серьезно заявил Вир. – Тогда я смогу забраться в кровать и взглянуть на нее с более близкого расстояния.