Недоступная и желанная

– Никогда не занимайтесь такой ерундой, – твердо сказала Лидия. – Изображать мисс Невинность перед лордом и леди Марсами, может, и имеет смысл, но меня вы этим не одурачите. – Ангельское выражение на лицах Элизабет и Эмили, по мере того как говорила Лидия, сменялось настороженностью. – Порядочные девушки не суют свои носы в чужую переписку и не читают того, что не предназначено для их глаз. Вы же вели себя нечестно и поэтому решились на более серьезный проступок. Послушные молодые леди ни за что не придумали бы, как обмануть бдительность домочадцев и бежать из дома, да еще ночью, да еще так, чтобы побег обнаружили не сразу, а их самих не могли найти более недели. Честно сказать, меня восхищает ваша изобретательность, и я понимаю ваше безрассудное желание, вызванное слепым почитанием вашего порочного дяди. – В глазах девушек сверкнула надежда. – Но мне также очевидно, что присматривали за вами последние два года из рук вон плохо. Можете мне поверить, с таким положением дел отныне покончено.

Суровый тон Лидии даже Сьюзен заставил сидеть неподвижно и внимательно слушать. Надежда исчезла с ангельски невинных лиц девушек. Их наполненные мольбой о прощении глаза обратились к Виру.

– Мы не думали, что это может быть связано с такими неприятностями, – повинилась Элизабет.

– Мы только хотели быть с тобой, – добавила Эмили.

– Понимаю. Но мы теперь живем вместе, я и Гренвилл, – заметил Вир, – и думаем одинаково. Хотя в житейских делах ее ум главный, потому что я мужчина и плохо в этом разбираюсь.

Подопечные обменялись встревоженными взглядами.

– Это не меняет дела, – сказала после паузы Эмили. – Мы хотим жить с вами, и то, что тетя Лидия так строга, нас не огорчает. По крайней мере, она не пугливая и не нудная.

– К тому же она может научить нас драться, – поддержала ее сияющая Эмили.

– Ну уж этого она, скорее всего, делать не станет, – заверил Вир.

– А как насчет сигар? Может ли она научить курить их так, чтобы потом не чувствовать себя плохо? – поинтересовалась Элизабет.

– Это вообще абсолютно исключено, – заявил Вир непреклонно. – Мне известно крайне мало более отвратительных зрелищ, чем курящая женщина.

– Почему же тогда ты дал ей одну из своих сигар? – спросила невинным тоном Элизабет.

– Потому… Потому что она не такая, как другие женщины. Она ненормальная. И… – Вир немного удивленно посмотрел на девушку, – и мне хотелось бы знать, откуда вам об этом известно.

– Из «Сплетника», – чистосердечно призналась Эмили.

– Бульварная газетенка, – объяснила Лидия вопросительно взглянувшему на нее Виру. – Ты не сходил с ее страниц. Но надо признать, на нее работают отличные репортеры. И информация в ней достаточно правдивая. Я сама ею пользовалась время от времени. – Она внимательно посмотрела на девушек. – Я не верю в пользу ограждения молодых женщин от реалий окружающего мира. То, что я читаю, могут читать и они. Но делать это надо вместе с другими членами семьи, обсуждая прочитанное. Что касается умения драться…

– Гренвилл, черт тебя подери!

– Я считаю, что молодые леди должны иметь хотя бы элементарные навыки самообороны, – продолжила Лидия, не обращая внимания на мужа. – Пока их сопровождают, эти знания им не потребуются. И лучшее, бы, чтобы так всегда и было. Но мир непредсказуем, и в жизни всякое случается.

Элизабет и Эмили буквально подпрыгнули от радости, бросились к герцогине, обняли ее и принялись целовать.

Вир с удовольствием наблюдал, каким теплым светом засияли глаза Лидии. Она знала, что с этими девушками будет еще немало хлопот, но это только усиливало ощущение счастья, которое она сейчас испытывала.

Смерть поступила с ней нечестно, лишив любви сестры и матери, но ее сердце не ожесточилось, а осталось открытым. Ее семьей стали нуждающиеся в ней женщины, молодые и пожилые. Лидия примет в свою семью Элизабет и Эмили и будет безмерно любить их, так же как любит его.

У него этой мудрости не было. Теряя тех, кого любил, Вир стремился держаться подальше от живых, от тех, кого он мог бы полюбить. Более того, он злился на тех, кто ушел. Именно так. Вир понял это недавно, после кошмарного сна, в котором он бежал к Робину. В глубине его сознания жила мысль: этот мальчик предал его и Чарльз тоже предал. Поэтому столь болезненна была память о них.

Но помимо этой похожей на бред сумасшедшего злости на ушедших была и другая еще более обидная причина. Вир понял, что он трус. В отличие от своей жены, Вир боялся рискнуть еще раз, боялся полюбить.

Это чувство могло настигнуть его только неожиданно, застигнув врасплох. Так, как снова и снова происходило во время их встреч с Лидией.

Нечестно, окольными путями, без соблюдения спортивных правил. Вот как накрыла его любовь.

И Вир был ужасно рад этому, черт побери!

Вир придал лицу обиженный вид и подошел ближе к кровати.

– Похоже на то, Гренвилл, что все симпатии достались тебе. А как же я? – жалобно произнес он. – Мне хоть чуть-чуть перепадет?

– Иди к нам, – позвала Лидия. – Мы всем с тобой поделимся.

Глава 19