Недоступная и желанная

Надо признать, что его мужской орган начал шевелиться и готовиться к действиям, особенно когда ее взгляд делался мечтательным, а речь становилась менее прозаической, и… Ну а потом, как и ожидалось, его голова перестала соображать, и все мысли ушли в этот набухший орган. Можно признать настоящим чудом то, что он не взял Лидию прямо на столе и не освободил таким образом ее голову от всяких сумасшедших заблуждений.

У самой двери Вир усилием воли отогнал назойливые мысли. Он взялся за ручку и прислушался. Никаких звуков! Он осторожно открыл дверь.

Комната, в которую она вела, освещалась одной маленькой тусклой лампой. Горящее в ней пламя отбрасывало причудливые отблески.

– Это спальня, – полушепотом сообщил Вир.

– Ты осматриваешь левую сторону, я – правую, – прошептала Лидия.

Вир проскользнул в спальню и бесшумно двинулся в сторону двери напротив. Она шла чуть позади, не отставая. Каждый внимательно, начиная от двери, осматривал свою сторону в поисках места, где могут лежать драгоценности.

В помещении царил беспорядок: повсюду валялись платья, обувь и нижнее белье. Вир видел нечто подобное регулярно, но это было в его спальне, а потому казалось привычным. Сейчас же он почувствовал себя, как в жилище распутной ведьмы: на полу один на другом лежали различные предметы женского костюма, причем неизменно черного цвета. Образовавшаяся черная полоса завершалась у кровати, где кучей были свалены сорочки, ночные рубашки, корсеты и чулки. На кровати лежало шикарное женское белье, будто только что снятое, и…

«Боже правый!» – пронеслось у него в голове.

Вир незаметно оглянулся на свою спутницу. На какой-то момент он испугался, что произнес вслух грязное ругательство, которое пришло ему в голову вслед за этим восклицанием. Но нет. Ее скрытое платком лицо даже не повернулось в его сторону. Лидия стояла на коленях, глядя в раскрытую шляпную коробку.

Вир пересек комнату и опустился на колени рядом с сообщницей.

В мерцающем свете лампы сверкали браслеты, серьги, кольца, ожерелья, цепочки и броши. Безнадежно спутавшийся клубок драгоценностей смахивал на гнездо сороки, сделанное из связанных и переплетенных между собой блестяшек.

Однако беззвучное восклицание, читавшееся в глазах Лидии Гренвилл, вызвано было, конечно, не этим сходством. Она взяла в руки какую-то вещицу, лежащую сверху переливающейся всеми цветами радуги кучи. Это была серебряная булавка. Головка ее представляла собой две искусно выточенные изогнутые человеческие фигурки. Фигурки слились в одно целое тем способом, публичная демонстрация которого была запрещена как церковью, так и государством.

Вир отобрал у нее булавку.

– Не стоит сейчас ломать над этим голову, – прошептал он. – Вещицы мисс Прайс здесь?

– Да, а также, похоже, все драгоценности, украденные в Западном полушарии. Однако отделить их друг от друга будет не проще, чем распутать гордиев узел. Коралия Бриз нанизывала кольца на цепочки и ожерелья и… В общем, каждая вещь связана с какой-нибудь другой и переплетена со всеми остальными.

Лидия отодвинулась в сторону, осмотрела кучу одежды и извлекла из нее ночную сорочку. Вернувшись, она положила сорочку на пол, вывалила на нее содержимое шляпной коробки и, свернув края спальной принадлежности мадам Бриз, связала их между собой.

– Найди мне веревку, – попросила она.

– Ты что, с ума сошла? Мы не должны забирать все. Ты сказала…

– У нас нет выбора. Не можем же мы остаться здесь на всю ночь, чтобы найти нужные нам украшения. Кстати, найди ту булавку, над которой не стоит ломать голову. Ее тоже надо положить сюда.

Лидия подняла валявшуюся рядом подвязку и связала ею узелок с драгоценностями.

Вир выплеснул свои чувства, с силой воткнув неприличную булавку в какую-то шляпу.

Лидия стала подниматься на ноги и вдруг застыла.

Он тоже услышал это: приближающиеся шаги и голоса.

Вир бросился к Лидии, толкнул вниз и запихнул под кровать. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы, швырнув в шляпную коробку охапку платьев и юбок, затолкать ее в угол, а самому метнуться следом за Лидией. В то же мгновение дверь открылась.

Глава 9

Казалось, это никогда не кончится: матрас над ними дико сотрясался: француженка то кричала от боли, то просила еще; ее партнер примерно с такой же периодичностью то смеялся, то выкрикивал угрозы. Лидии казалось, что о чем-то смутно напоминающий голос развратника скатывается по ее телу скользкой волной, оставлявшей после себя неприятно холодный след на коже и позывы к рвоте.