Недоступная и желанная

– Прошу меня простить, – с подчеркнутой вежливостью произнесла Лидия, – но у меня и в мыслях не было издеваться над вами. А сейчас не будете ли вы так добры выйти из кареты, ваша светлость? Или вы предпочитаете, чтобы я перелезла через вас?

Джейнес стоял у дверцы и, конечно же, слышал каждое слово. Наглядным подтверждением этого были вскинутые брови.

Вир угрожающе посмотрел на него и вышел из кареты. Прежде чем он успел поднять руку, чтобы помочь Гренвилл, она легко выпорхнула сама и, ни на мгновение не задержавшись, быстро пошла к своей двери.

– Жди, – коротко велел Вир Джейнесу и поспешил за ней.

– Так о чем ты говорила мне? – спросил он, когда Лидия остановилась, чтобы достать ключ из кармана спенсера. – Я покусился на твои моральные устои, так, что ли, Гренвилл? – Он сдалал шаг вперед, пытаясь загородить дверь. – Я это сделал?

– Не будь смешным, – сказала Лидия. – Я не кисейная барышня, а журналистка, а журналисты, как всем известно, чужды морали. – Тонкая рука, держащая ключ, поднялась и резко опустилась, как бы отмахиваясь от него. – Пропусти меня, Эйнсвуд. Я ни в чем тебя не обвиняю. Незачем устраивать сцену.

– Не обвиняешь меня? – громко спросил он. – О нет, конечно, нет. Я всего-то и сделал, что толкнул тебя на гибельный путь. Но физического вреда не причинил, безусловно, нет. Только это и поняла твоя маленькая пустая голова.

– Говори тише, – предостерегла Лидия, – собака может рассердиться. Ей не нравится, когда на меня кричат незнакомые мужчины.

– Да провались она в ад, эта чертова собака! Тебе не следует дразнить меня и запугивать «кем-то другим».

– Я и не запугиваю… Ой, ты все-таки разбудил ее!

Вир тоже услышал приглушенные ритмичные удары, приближающиеся откуда-то из глубины дома, а затем и не оставляющий сомнений относительно источника шума лай Сьюзен, причем далеко не дружелюбный. Подобные звуки вполне могли доноситься из ада. Несмотря на толстые стены дома, отделявшие его от собаки, Виру стало не по себе. Даже стекла в окнах дрожали.

– О да, я сделал это! – Стараясь перекричать шум, издаваемый собакой, признал Вир и отступил от двери. – Но ты опоздала, Сьюзен. Я уже толкнул твою хозяйку на неправедный путь, и теперь ее никто не удержит. Так что лучше привыкай к незнакомым мужчинам, моя девочка, потому что…

– Пошел ты к черту!

Гренвилл воткнула ключ в замок, открыла дверь и, схватив Эйнсвуда за руки, затащила внутрь дома. Проделав это, она быстро захлопнула дверь. Следующим звуком, который услышал Вир, было грозное рычание.

То, что произошло далее, продолжалось несколько секунд, но запечатлелось в памяти как страшный сон. Вир увидел выпрыгнувшую откуда-то собаку. Черная, смертельно опасная, она подлетела к ним и с разгона попыталась оттолкнуть в сторону Гренвилл. Однако Лидия встала перед гостем, загородив его своим телом.

– Сидеть, Сьюзен! – крикнула она.

– Сидеть, черт тебя возьми! – заорал он прыгнувшему на него чудовищу.

Вир отпрянул к двери, обхватив руками свою спасительницу, и замер в надежде, что сердце вновь начнет биться, а образовавшийся в животе противный комок рассосется.

Сьюзен, как он видел, убежала назад в холл, где служанка взяла ее на поводок. Бросая виноватые взгляды на оставшуюся в прихожей парочку, она увела собаку прочь.

Окрик хозяйки или отданная громоподобным голосом команда Вира дошла до настроенного на убийство мозга Сьюзен, было не ясно. Но главное, что дошла и что они оба владели всеми своими конечностями.

Вир не мог понять, как собака сумела прервать атаку на середине. Он не видел этого, так как слегка нагнулся, пытаясь увернуться от ожидаемого удара собачьей туши.

Он знал, что такое мастифы. Он вырос среди них в Лонглэндсе. Они не были очень злыми или нервными по натуре. Более того, при хорошем отношении к себе эти собаки отличались, если можно так выразиться, хорошим характером. Им даже доверяли детей. Однако собака остается собакой – сильным, готовым к нападению зверем с недоступной человеку логикой, который, когда у него взыграет кровь, может не услышать команды хозяина.

Сьюзен вполне могла покалечить его горгону… даже убить.

Было чертовски недопустимой глупостью встать на пути обезумевшей мастифихи, чтобы защитить его.

Вир обнял Лидию за шею и запустил пальцы в растрепавшиеся волосы. Когда она загородила его, ее кепка съехала набок, а потом и вовсе свалилась на пол.

– Я понял, что умру из-за тебя, Гренвилл, – произнес он небрежным тоном.

Она запрокинула голову. Голубые глаза ее озорно блеснули.

– Если бы ты стоял спокойно, Сьюзен не попыталась бы сбить тебя с ног. – Лидия подняла руки и слегка толкнула его в грудь. – Она просто хотела напугать тебя, – Лидия легонько толкнула его еще раз. – Опасалась, что ты стеснишь меня, Эйнсвуд.

Стеснит ее. Тот ужасный момент, когда собака прыгнула на них, стоил ему, наверное, десяти лет жизни и уж точно добавил немало седых волос.