Недоступная и желанная

Что, если Тамсин серьезно увлеклась Трентом? Не секрет, что его средства весьма и весьма ограниченны. Если они поженятся, жить им будет не на что. Но нет. Интерес Тамсин к нему не такого рода, попыталась Лидия опровергнуть аргументы совести. Просто он немного странный, и девушкой движет обычное любопытство.

«Даже если так, то какое будущее в принципе ожидает Тамсин? – мрачно спросила совесть. – Что с ней станется, если ты серьезно заболеешь или попадешь в беду?»

– Ты постоянно пишешь о несчастных людях, которых немало в Лондоне, – донесся до нее сквозь размышления о Тамсин голос Эйнсвуда, – прежде всего о несправедливости, царящей в обществе. Но рискну предположить, что ты не думала о серьезном политическом влиянии, которое априори имеет герцогиня Эйнсвуд и которое она при желании может использовать для решения этой проблемы. У тебя появилась бы возможность напрямую поговорить с любым членом парламента и попытаться убедить его проголосовать за службу столичной полиции, например. – Вир наклонился к книжной полке и принялся рассматривать ее коллекцию «Ежегодной хроники». – Существует также проблема детского труда. Это одна из твоих любимых тем, не так ли? Наряду с вопросами общественной гигиены, ужасающего состояния трущоб и условий содержания в тюрьмах. «Мест для разведения пороков и болезней», как ты их называешь.

Лидия вспомнила Сару в потрепанных, латаных-перелатаных платьицах, играющую в зловонных закоулках, и ее маленьких товарищей по играм, многие из которых были одеты еще хуже. Вспомнила она и тюрьму Маршалси: вонь, грязь, болезни, распространяющиеся из-за отсутствия элементарной гигиены…

Одной из них заразилась ее сестра и умерла.

В горле образовался комок.

– Образование, – вновь вернул ее в настоящее низкий приятный голос. – Медицина. – Вир повернулся к ней. – Ты знаешь, что кузина Трента, невеста графа Роунсли, строит в Дартмуре современную больницу?

Да, образование… Как ей самой хотелось ходить в школу, как Лидия мечтала о книгах. Что было бы с ее образованием, если бы не Квит? Благодаря ему она получила образование, а образование открыло ей путь к независимости. Но Лидия сильная и целеустремленная. А как быть тем, у кого нет этих качеств? Как жить слабым и больным, нуждающимся в опеке, медицинской помощи, больницах?

– И ты сможешь сделать что-то реальное, – говорил Эйнсвуд, – а не только писать о том, как все плохо.

Это было попадание в десятку! Лидия не понимала, как ему удалось так досконально изучить ее. Но она понимала примерно то, что в подобные моменты понимают все женщины мира: ей предлагают сделать выбор между богатством, могуществом, с помощью которых можно сотворить много добра, и собственной независимостью.

Очевидно, что должен быть какой-то логический разрыв в этих до ужаса стройных рассуждениях. Должен быть правильный ответ, который можно найти, если хорошо подумать. Проблема в том, что они оба не были абсолютно правы. Но она должна найти путь к спасению, найти ответ… Она почти знает его, он уже крутится среди множества вариантов в ее возбужденном мозге. Она может…

Удар в дверь в клочья разнес начавшее складываться решение. При втором ударе все клочья вылетели из головы. Лидия посмотрела на дверь, перебирая в уме известные ей ругательства.

– Марш на кухню! – твердо произнесла она, с трудом сдерживая раздражение. – Возвращайся на кухню, Сьюзен.

Собака за дверью жалобно заскулила.

– Думаю, Сьюзен хочется к мамочке, – сказал Эйнсвуд, подходя к двери.

– Лучше бы тебе не открывать, – предупредила Лидия, видя, что он взялся за ручку.

– Я не боюсь собак, – ответил Вир и отворил дверь.

Сьюзен проскочила в комнату, не обращая на него ни малейшего внимания, и рысцой подбежала к Лидии. Первым делом она ткнулась носом в руку хозяйки, затем лизнула ее.

– Ты поступила не очень хорошо, – сказала Лидия, сдерживая эмоции. – Но ты не виновата в том, что он расстроил тебя.

– Я расстроил тебя, Сьюзен?

Лидия вновь перевела взгляд на гостя. Эйнсвуд рассматривал собаку, нахмурив брови и слегка опустив уголки губ.

– Ты слишком большая, чтобы жить на кухне маленького дома. Неудивительно, что ты такая нервная.

– Сьюзен вовсе не нервная! – фыркнула Лидия. Всем известно, что мастифы…

– В Лонглэндсе у нее были бы акры и акры земли, чтобы бегать и играть. И другие мастифы – для компании. Разве ты не хочешь, чтобы у тебя была куча товарищей и акры земли, на которой можно порезвиться?

Задав этот вопрос, Вир издал тихий музыкальный свист.

Сьюзен навострила уши, но не повернулась.

– Сью-зен, – мелодично просвистел он. – Сью-зен.

Собака обежала вокруг хозяйки, замерла и уставилась на нахала.

– Гр-рр, – сказала Сьюзен.

Лидия знала, что означало такое рычание. Сьюзен не угрожала, лишь немного хмурилась.

«Не смей! – мысленно скомандовала Лидия. – Хоть ты должна устоять против его соблазнов».

– Ко мне, Сьюзен, – постучал по коленке Вир. Неужели ты не хочешь куснуть меня. Твоя мама хочет, чтобы ты это сделала. Сью-зен.

– Грр-рр-ррр, – проворчала Сьюзен.