Недотепа

Потом варвар вынул молот из перевязи и протянул Паклусу рукоятью. Трикс подумал было, что варвар предлагает взять и оценить его оружие. Но ничуть не бывало! Длинным грязным ногтем варвар чиркнул по рукояти молота, будто отмерил кусок с ладонь длиной.

Паклус хмыкнул, достал свой меч и показал зарубку на рукояти.

Варвар прислонил молот к мечу и придирчиво сравнил отмеренные участки. У рыцаря он был длиннее.

— Хм, — с уважением произнес варвар. Снова повернул рукоять молота к рыцарю. Рыцарь молча повернул к варвару навершие меча. Они сложили рукояти оружия и внимательно осмотрели.

Рукоять меча оказалась толще.

Варвар занервничал. Он перехватил молот поудобнее и три раза вскинул его вверх. Потом, поколебавшись, поднял в четвертый.

Паклус засмеялся. И бодро отсалютовал мечом шесть раз подряд.

— Не может быть! — воскликнул варвар.

— Это если не в форме, — скромно произнес Паклус.

— Невозможно!

— Гномья кровь, — вполголоса произнес рыцарь.

Во взгляде варвара появилось уважение. Он склонил голову:

— Проходи, о доблестный муж.

Трикс и Паклус вошли в здание театра. Изнывающий от любопытства Трикс спросил:

— Что это было? Какой-то варварский обычай?

— Да, — подтвердил Паклус. — Варвары очень вспыльчивый и гордый народ. Если бы они каждый раз решали спор оружием, то быстро перебили бы друг друга. Поэтому испокон веков у них принят обычай меряться оружием. Я доказал, что превосхожу его по всем параметрам — и он признал мое превосходство.

— Вот это да! — воскликнул Трикс. — Ты сильнее этого громилы!

— Варвары — очень вспыльчивый, гордый и доверчивый народ, — туманно ответил Паклус. — Ну… где тут твой капитан Бамбура?

Они прошли сквозь зрительный зал, где две бодрые старушки возили по грязному полу грязными тряпками, периодически окуная их в ведра с грязной водой. Такие старушки живут во всех мирах и во всех временах. Некоторые маги даже подозревают, что это вовсе не люди, а феи чистоты, особая порода существ, которые появляются на свет уже немолодыми, с тряпкой и ведром в руках. Их отличительными особенностями являются секретные фразы и обычаи, по которым они опознают себе подобных.

— Ходють тут всякие… — произнесла одна старушка, когда Трикс шел мимо, и мазнула по его ботинкам тряпкой.

— И ходють, и ходють… — добавила вторая. — Делать им нечего, что ли? Ходють и мусорять, ходють и мусорять…

Трикс не знал, что в ответ на это тайное приветствие он должен дважды подпрыгнуть на левой ноге и выкрикнуть: «Житья от них нет! Затоптали все, по мокрому ходють и ходють!» О, если бы он это сделал — старушки мигом обернулись бы прекрасными феями, заключили бы его в объятия и легко исполнили бы любое желание — к примеру, слетали на корабль витамантов, побили швабрами всех живых мертвецов и принесли Тиану в Дилон. Вся наша история разом пошла бы другим путем!

Но Трикс этого не знал и, виновато потупившись, прошел мимо ворчащих старушек. Следом за ним, гордо вскинув бороду, прошел рыцарь — на него феи ругаться не посмели, памятуя о давней вражде с гномами.

Отважного капитана Бамбуру соратники нашли в гримерной. Капитан с Шаражем ели вареную курицу. Компанию им составлял невысокий толстенький мужчина тех лет, которые ближе к старости, чем к зрелости.

— Трикс… — с удивлением сказал Бамбура, облизывая пальцы. — Трикс, ты и впрямь подался в волшебники!

— Курицу будешь? — без всякого удивления предложил Шараж. — А кто это с тобой?

Из-под стола недовольно гавкнул Альби, явно возмущенный увеличившимся числом едоков.

— Это мой друг, отважный рыцарь Паклус, — сказал Трикс. И ляпнул: — Он не гном!

Наступила тишина. Паклус сверкнул на Трикса глазами и положил руку на меч.

— Садитесь, достойный рыцарь, — разрядил напряжение Бамбура. — Мы наслышаны о вас.

— И о вашей семье, — добавил Шараж.

— Постойте-постойте! — воскликнул толстяк. — Это не про ваших ли дедушку с бабушкой мы как-то ставили оперетку? «Если бы бабушка была дедушкой, или Гномья Лагуна»?

Наступила мертвая тишина. Трикс хотел было крикнуть актерам, чтобы они бежали, но, вспомнив боевую прыть Паклуса, решил, что это бесполезно и только приведет к излишним страданиям комедиантов.

Но Паклус внезапно снял руку с меча и спросил:

— Так это ваша труппа сочинила? Бабушке… бабушке очень понравилось. Она говорит, что даже всплакнула на представлении. Ну, в той сцене, когда дедушка помогает ей соорудить кузнечный горн из ракушечника…

— Да, это мы! — Толстяк кинулся к рыцарю, схватил его за руку и принялся энергично трясти. — Я ее помню, милейшая старушка! Один господин пытался раскритиковать наше представление, так она выкинула его в окно. Как она поживает?

— Да что ей сделается? — пожал плечами Паклус. — Кует себе помаленьку… Помнится, ей очень понравилась актриса, которая ее играла…

— Это я играл, — гордо сказал толстяк. — Позвольте представиться — Майхель, директор театра и по совместительству актер.

— А также билетер, повар и страшные звуки из-за кулис… — вполголоса сказал Шараж.

— Но как вы могли сыграть бабушку? — возмутился Паклус.

— Я был моложе и симпатичнее, — быстро сказал Майхель. — У меня была чудесная пышная борода.