Недотепа

Трикс всмотрелся — и с испугом понял, что корабль витамантов куда ближе, чем он думал, минут через пять они должны были сойтись. Это был двухмачтовый бриг, немного крупнее их «Каракатицы».

— Тебе надо будет остановить ветер, когда мы приблизимся, — сказал Паклус. — И сразу же погрузить их в сон.

— Ладно, — нервно поглаживая Айпод, сказал Трикс. — Заклинание хорошее, Щавель постарался. Я пока читал, сам чуть не заснул.

— А ветер?

— Ветер… — Трикс сглотнул. — Сейчас придумаю. Остановить-то проще.

— Ну не знаю. — Паклус с сомнением покачал головой. — Как-то видел я Щавеля, пытавшегося остановить огненный смерч, который он сам же и вызвал…

— Я бы посоветовал уже начинать, — сказал Хорт. Достал из кармана несколько ягод горного кофе, две бросил в рот, прожевал. Протянул ягоды Паклусу, тот с благодарным кивком их принял. — А то через пару минут витаманты откроют огонь из катапульт.

— Они нас заметили? — спросил Трикс.

Хорт захохотал.

— Заметили? Мальчик, трудно не заметить корабль, который несется за тобой на крыльях бури, со скоростью, которой не бывает в природе. Корабль, чьи спутники — молнии и смерчи! Корабль, который…

— Понял, понял. — Трикс оглянулся. Команда уже поднялась и с тревогой смотрела на него. Даже Иен и Халанбери — оба мокрые, понятно стало, как Иен будил малыша, выглядели напуганными. Трикс собрался с мыслями и начал: — Море уснуло… Ни зыби, ни волны — ничего окрест. Ветер стих… Его игривые порывы не будят больше тяжелую дрему вод… Сизые тучи рассеялись в небе, стихли раскаты грома, угасли молнии. На гладком как зеркало океане недвижимо застыли два корабля…

Он замолчал.

— М-да. — Хорт задумчиво огляделся. — Как-то… чересчур…

На палубу «Каракатицы» брякнулся огромный черный буревестник. Птица тяжело дышала, широко открыв клюв, и ошалело смотрела на людей. Потом укоризненно крякнула, глядя на Трикса, и вперевалку пошла на ют.

— Всю ночь, бедный, мчался в буре, — сказал Паклус. — То вверх, то вниз… То крылом волны касался. То стрелой вонзался в тучи. А уж как голосил! Сердце кровью обливалось…

— Между прочим, на корабле витамантов разворачивают катапульты… — меланхолично сказал варвар. — И судя по дымку, собираются стрелять горящей смолой…

Трикс торопливо открыл Айпод и принялся читать заклинание:

— Сон! О, сладкий сон, смежающий веки, радость усталого тела и утомленной души! Трудна работа моряка, краток миг отдыха. Как приятно опуститься на теплую палубу, упасть щекой на ладонь и почувствовать, как море ласково, будто заботливая мать — колыбель, качает корабль витамантов… Сон, сладкий сон приходит к каждой живой душе. Он избавляет от печалей и страданий, от усталости и горести. Крепко уснули все, кто был на корабле витамантов: так спит дитя на пахнущей молоком груди матери; так спят влюбленные, слыша дыхание друг друга; так спит усталый каменщик, отложив кайло; так спит прилежный школяр, уронив голову на свиток… Их сон будет длиться ровно трое суток, ни минутой больше, ни минутой меньше. Они уже спят… спят… спят…

Трикс замолчал. Паклус и Хорт напряженно вглядывались в корабль витамантов. Потом Паклус удовлетворенно кивнул:

— Что ж, катапульты замерли… Похоже, ты их усыпил, Трикс. Молодец! Хорошее заклинание. И для глаз есть слова, и для слуха, и для осязания, и для обоняния.

— Обоняния? — удивился Трикс.

— Ну, про молоко матери…

— А оно пахнет? — смутился Трикс. — Я думал так, фигура речи… Но это вообще-то Щавель заклинание сочинил.

— Все равно молодец. А теперь наколдуй-ка нам чуть-чуть ветра. Легонького. Чтобы приблизиться к их кораблю.

Пока Трикс сочинял простенькое заклинание (в голову лезла в основном какая-то дребедень вроде «А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер…»), Паклус достал алмазный брусочек и принялся подтачивать меч.

— Они же все спят, — заметил варвар. — Сам говоришь — заклинание хорошее.

— Знаешь ли, — невозмутимо сказал рыцарь, — мне с магами не раз доводилось в одном бою сражаться. И я давно понял — какое бы хорошее заклинание ни было, а всегда есть возможность чего-нибудь да не учесть.

Он подумал и добавил:

— Особенно если заклинание придумывал мой любимый друг Радион Щавель…

Варвар подумал, достал бархатную тряпицу и стал протирать боевой молот.

Под легкими порывами магического ветерка «Каракатица» приблизилась к кораблю витамантов вплотную, притерлась борт о борт и застыла. Теперь было видно и название шхуны — «Живодёр». Ветерок послушно стих.

Скрипели снасти. Взгромоздившийся на грот буревестник издал гортанный вопль и замолчал, словно испугавшись самого себя. Громыхая железом, Паклус подошел к борту и подозрительно осмотрел палубу вражеской шхуны, усыпанную неподвижными телами. Команда витамантов спала.

— Вот уж воистину мертвецкий сон, — пошутил рыцарь и сам посмеялся собственной шутке. — Помогите мне перебраться… мне в воду падать нельзя, на мне доспехи…

— Заржавеют? — понимающе пискнул Халанбери.

Рыцарь снисходительно посмотрел на него:

— Хуже, малец… На дно утянут!