Недотрога

В его голосе слышалось неприкрытое восхищение. Неужели Алина — это идеал женщины Макса? Беременная замужняя женщина, которая успевает всё, следит за собой, красавица и умница?

Интересно, друг его ревнует к жене? Кажется, у них у всех очень близкие отношения, раз доверяют ему свою дочку. Очаровательная проказница, кстати, навела беспорядок, испачкалась едой и была растрепана и неряшливо одета.

«Ну хоть в чем-то чудо-женщина Алина прокололась, — подумала я с долей постыдного злорадства, — раз не сумела научить дочку следить за собой и манерами». Помню себя в этом возрасте — я вряд ли убирала за собой посуду, мама сама все делала, но по крайней мере я всегда была аккуратно одета и причесана.

Замечание о Рапунцель позволит мне под благовидным предлогом навести порядок в прическе девочки. Мы пошли в ее спальню, скорее всего, гостевую комнату, которую Суворов выделил маленькой гостье. Там она с удовольствием разрешила мне заплести ей косичку-колосок и долго рассматривала себя с помощью двух зеркал, восхищаясь прической. От моих же волос Настя пришла в неописуемый восторг. Распустила косу и расчесала шелковистую массу, которая достигала длины ниже колен. Наверное, она никогда в жизни не видела таких длинных волос. И окончательно убедилась, что встретила настоящую Рапунцель.

Пока она без умолку болтала, я размышляла о схожести своей судьбы с длинноволосой сказочной героиней. Ту заперли в башне и не пускали наружу, а я сама себя в воображаемых стенах заперла, не позволяя себе заглянуть за пределы безопасного мирка.

Сейчас у меня появилась такая возможность, благодаря Суворову. Но это не значит, что я стала в этом мире своей. Слишком я от всех отличаюсь…

Глава 13

Тая

Никак не ожидала, что компания маленького ребенка может доставить такое удовольствие. Настя непрерывно болтала, перескакивая с темы на тему, рассказывала про свои игрушки, сколько у нее кукол и как их зовут, какие у них одежки, во что она любит играть и какого питомца она вырастила в своем телефоне.

Я узнала про все мультики, посмотренные ею за последнее время, и также про страны, которые она посетила вместе с родителями. Естественно, речь зашла и о маленьком брате, который живет в животе у мамы и скоро родится, а сейчас толкается и доставляет тем самым неописуемое восхищение.

Всё что угодно могло привести эту девочку в восторг, ее жизнелюбие заражало. Не избалованная и не капризная, милая и добрая. Я с тоской думала, что не отказалась бы сойтись поближе со всем семейством Саранских, но, естественно, понимала, что это невозможно.

Потому что моя «связь» с Николаем Дмитриевичем могла раскрыться в любую минуту, как только Суворов решит приоткрыть завесу тайны перед своими друзьями. Не знаю, если честно, почему он этого до сих пор не сделал и представляет меня работницей клуба. Ведь если кто-то узнает, мне не перепадет ничего, кроме презрения.

Меня постоянно занимал вопрос, почему Макс так хорошо ко мне относится. По крайней мере, я не замечала, чтобы он вспоминал о моей мнимой связи с отцом, чтобы делал какие-то грязные намеки.

Неужели смирился с тем, что у отца молодая любовница? Не получалось связать тот образ, который я узнала в больнице, когда он тряс меня за плечи и обдавал волнами ненависти, называя продажной шлюхой, с нынешним.

Как же всё так переменилось и нет ли тут подвоха? Возможно, он на первое место ставит профессиональный подход… Я теперь его подчиненная, работница его клуба, и, наверное, для Макса это имеет первостепенное значение.

Может, и так. Интуиция вроде бы и трепыхалась внутри меня и подсказывала что-то, побуждала не быть такой доверчивой, но все затмевало удовольствие от общения с Максом и его окружением.

Особенно с Максом. Каждая минута без него почему-то казалась пустой, неполноценной, как будто он придавал особые краски любому занятию, даже самому простому. Не понимаю, каким образом он вдруг приобрел для меня такую важность и значительность, но так и было. Хотелось его впечатлять, даже в мелочах.

Несколько часов в обществе девочки пролетели незаметно. Как-то так получилось, что и речи не шло о моем отъезде домой. Собственно, и не хотелось уезжать, тем более я предусмотрительно прихватила скрипку и то самое черно-белое платье из шелковых полосок, которое намеревалась надеть на выступление.

Пока мы играли с Настей, Максим работал в своем кабинете за закрытой дверью. Я не знала, чем он занимается, но слышала отрывистые разговоры по телефону, скорее всего, делового характера. По крайней мере, мурлыканья не было, и я надеялась, что на сегодня он забыл о своей любовнице.

Мной владело странное ликование, потому что он не ее позвал помочь с крестницей, а меня. Умение готовить победило красоту и сексуальность. Опустим тот факт, что Макс заблуждался по поводу моих кулинарных способностей. Обязательно научусь мудреным сложным рецептам, если это так важно для него. Наверное, это не настолько сложно, как играть на скрипке. Тысячи женщин с легкостью ежедневно радуют свою семью вкусными блюдами, но лишь единицы талантливы в музыке.