Недовольная

– Я понимаю. Моя мама – пенсионерка. Всю жизнь проработала на ткацкой фабрике. Очень любила свою работу, хотя ей и было совсем нелегко. А когда умер отец, стало еще тяжелее. Но она не сдавалась, всегда шла на работу с улыбкой, никогда не теряла присутствия духа. Теперь вот почти четыре года как на пенсии. Дома, одна. Мама не жалуется, но я знаю, что ей нелегко. Да, трудная штука – жизнь, – не останавливаясь, выпалила я.

– Я помню госпожу Элизу. Да, хорошо помню, хотя видела ее всего один раз. Прекрасная женщина! Ах, госпожа Марго, жизнь не тяжела, жизнь прекрасна! Надо радоваться каждому новому дню, – сказала Михаэла, взглянув на меня как-то странно. Заметив, что я не собираюсь поддерживать этот разговор, она сменила тему:

– Ладно, госпожа Марго, – засуетилась она, – у меня еще дел – море. Если вам что-то понадобится, позовите.

Михаэла снова взялась за уборку.

Я отправилась наверх, в спальню. Снова почувствовала себя ненужной. На душе скребли кошки. Я всегда чувствовала себя так после разговоров с Михаэлой. Она вообще не знает, что со мной происходит, живет в своем мирке, а осмеливается говорить о жизни так, будто разбирается в ней. Жизнь прекрасна!.. Какая глупость. Жизнь горька, отвратительна и тяжела! Такая жизнь у меня. Похоже, Михаэла не смыслит, что происходит на самом деле. Ей не хватает душевной чуткости, а может, мозгов, чтобы уяснить суть вещей. Это просто ужасно!

День прошел быстро. Я-то думала, он будет долгим, похожим на печаль, завладевшую моей душой без остатка – вязкую, причиняющую боль.

Ты пришел с улыбкой на лице, веселый и с виду счастливый.

– Эй! – обратился ко мне.

Я лежала на диване, от скуки уставившись в телевизор.

– Привет! – откликнулась я.

– Марго, где Михаэла?

– Я велела ей сегодня уйти пораньше, отдохнуть с дороги.

– А, понятно…

– Что ты имеешь в виду? – спросила я нервно.

Ничего не ответил. Направился к лестнице, желая избежать разговора.

– Артур! – взорвалась я.

Повернулся и подошел ко мне.

– Скажи, Марго, что с тобой сегодня?! – не сдержался и ты.

– Почему ты так обращаешься со мной? – вспылила я, не сумев совладать со слезами.

– А ты? Почему ты так относишься ко мне?! Почему? А к себе? Почему ты и к себе, к себе самой, относишься плохо?! Ты знаешь? Знаешь, Марго?

Я не сказала больше ничего, решив промолчать. Ты заперся в спальне.

Я осталась внизу. Лежала на диване, лежала на полу, ходила взад-вперед, пытаясь найти покой. Когда начала писать в дневнике, была глубокая ночь, ты наверняка давно спал.

Похоже, сегодня придется ночевать в гостиной. Это единственное изменение, которое порой случается в этом доме. Скука. Здесь нет счастливых людей. Я несчастна, ты несчастен. Разница в том, что я переживаю из-за этого, а ты нет. Похоже, ты можешь обходиться без счастья.

Твоя Марго

P. S. Когда ты спросил, почему я так отношусь к тебе, я знала, что ответить. Когда спросил, почему я так отношусь к себе – я не знала, что на это сказать. Видишь, Артур, до чего я докатилась…

11 августа 2019

Дорогой мой Артур!

Ночью я никак не могла уснуть. Мучилась, ворочалась на диване. А ты – я уверена! – мирно спал на кровати, в спальне. Эта кровать – никакое не брачное ложе, а место расставания, место, полное печали и невероятной тишины.

Мне было плохо, Артур. Едва держалась на ногах, с трудом дышала, не знаю, как вообще выдержала. Хотелось умереть, Артур. Так жить дальше невыносимо. Тело болит, душа страдает.

Михаэла почти целый день провела на кухне, готовила мне чай, потом что-то убирала. Я не могла сделать и глотка. Я захлебываюсь горем, оно захлестывает меня каждый день.

– Вот, госпожа Марго. – Она принесла очередной чай.

Я не сказала ничего, только повернулась на другой бок.

– Чай тут, на тумбочке. Выпейте, станет легче, – добавила она.

Я продолжала молчать. Михаэла не сдавалась:

– Госпожа Марго, спускайтесь вниз, включим телевизор, я что-нибудь приготовлю. Поговорим.

Михаэла никогда не говорила мне ничего подобного, всегда держалась от меня на расстоянии. Вероятно, она хочет помочь, потому что меня жалеет.

– Госпожа Марго…

– Хорошо, Михаэла, хорошо. Оденусь и приду, – сдалась я. Надеялась, когда спущусь, она замолчит и оставит меня в покое.

Через полчаса я спустилась. Из кухни пахло чем-то вкусным: Михаэла очень хорошо готовит. И я когда-то готовила, но с тех пор, как поженились, мы так мало видимся, что вообще нет резона готовить. Я села на диван и включила телевизор. Шел какой-то фильм.

– Госпожа Марго, а когда вы нам что-нибудь сготовите? Господин Артур постоянно твердит, что вы замечательно готовите.

– Неужели? Я ничего подобного от него не слышала, – удивилась я.

– Да, он рассказывает, что, когда вы познакомились, вы приготовили ему самые вкусные спагетти на свете. После тех спагетти никакие другие ему больше не нравятся, – засмеялась Михаэла.

Я совсем забыла об этом. Да, было такое. Когда-то я делала чудесные спагетти, которые так нравились тебе. Однажды в шутку сказал, что женился на мне только из-за спагетти. Как мы были счастливы, Артур, радовались, не переставая.

– Да, – вздохнула я.