Недра России. Власть, нефть и культура после социализма

Абсолютно верно, что реформы налогового кодекса в путинские годы способствовали направлению значительных потоков нефтяных денег в федеральную казну, а уже оттуда (частично) – на целый ряд государственных программ социального обеспечения[286]. Но, опять же, это лишь часть истории, и корпорации сыграли в ней более важную и непосредственную роль, чем обычно отмечается. В самом деле, поскольку федеральные налоги во все большей степени не подлежали обсуждению, соответственно увеличивалось давление на бюджетные и финансовые инициативы, а также на инициативы в области развития, относительно которых еще можно было поторговаться. Существовали широкие возможности для создания новых моделей сотрудничества на региональном уровне между корпорациями и государством, включая области развития и социального обеспечения[287]. Таким образом, программа «24–20» усилила сотрудничество между корпорацией и государством, а также предоставила компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» еще один способ для формирования и реформирования общественного пространства и инфраструктуры в Пермском крае. Стоит подчеркнуть, что эта внебюджетная сделка между государством и корпорацией на региональном уровне была заключена не в эпоху ослабленного федерального правительства 1990-х или на самых ранних стадиях развития государства в 1998–2001 годы, но в разгар мощного нефтяного бума, федеральной рецентрализации и усиленного государственного развития 2000-х годов. Когда дело доходило до метакоординации пространств и сфер общественной жизни в Пермском крае, отношения между государством и корпорацией в нефтяном секторе оставались настолько же взаимообразующими – или почти настолько же, – насколько они были в эпоху петробартера и топливных векселей.

* * *

Советская модель развития промышленности в моногородах, особенно хорошо представленная на Урале, создала то, что называют «градообразующими предприятиями». Нулевые превратили компанию «ЛУКОЙЛ-Пермь» в несколько иное, но похожее предприятие: бюджетообразующее, налоги которого составляли значительную часть бюджета края. Однако в главах части второй показано, что простой учет этих налогов или взгляд на них как на необходимую – или даже главную – составляющую в отношениях между аппаратом администрации края и находившимися на территории края подразделениями корпорации не учитывает многих других способов, объединявших государство и корпорацию в государственно-корпоративное поле. Даже непосредственно в вопросе налогов компания «ЛУКОЙЛ-Пермь» стремилась к более прямому участию в управлении и метакоординации в сферах человеческой жизни, чем принято указывать в литературе о нефтяных государствах. Кузяев как-то раз отметил, что гранты на развитие и налоговые отчисления компании были наилучшими тогда, когда эти деньги еще «пахли нефтью», то есть когда они еще не принадлежали к абстрактной денежной сфере, но оставались в материальном плане связаны с нефтью и занимающейся ею региональной корпорацией[288]. Отсылка к запаху нефти указывает на еще один ряд материальных свойств нефти, которые особенно четко обозначились в 2000-х годах, заставляя нас выйти за рамки географического распределения нефти в регионе и методов, которыми продукция, переработка и транспортная инфраструктура нефтяной промышленности становилась причиной политических и экономических преобразований.

Часть III Культурный фронт

6. Нефть и культура Недра постсоциализма