Недра России. Власть, нефть и культура после социализма

Авторство этой параллели можно с достаточной уверенностью отнести к отделу по связям с общественностью компании «ЛУКОЙЛ-Пермь». Вспомним, что в 2001–2002 годах А. Р. Кузяев привлек сохранивших обширные связи бывших функционеров партийно-государственного аппарата, чтобы помочь компании наладить взаимодействие и отношения с Пермским краем. Поскольку идея развития народных промыслов стала важной составляющей этих усилий, члены старой заводской партийной элиты, в свою очередь, обратились к специалистам по вопросам культурного производства, среди которых был и мой знакомый – О. Л. Кутьев. Один из наших первых разговоров состоялся осенью 2000 года, когда мы гуляли по Хохловке – музейному комплексу под открытым небом в Пермском крае. Мы беседовали о состоянии музеев в России, и я помню его слова о «новых русских», которые еще не поняли, что пришло время оставить после себя наследие – так, как это делали Форды, Рокфеллеры и Карнеги. И пока они этого не поймут, сказал он, финансирование музеев будет мизерным. В 2003 году Кутьев ушел из Департамента культуры, чтобы занять новую должность в отделе по связям с общественностью компании «ЛУКОЙЛ-Пермь», где в течение нескольких лет помогал курировать быстро развивавшиеся конкурсы по выделению ее грантов на социальные и культурные проекты. В «ЛУКОЙЛ-Пермь» он перешел отчасти из-за недовольства тем, что вопросами культуры в региональном государственном аппарате не интересовались и будущее не выглядело радужным. Компания обещала нечто противоположное – новые и интересные условия, позволяющие и дальше посвящать свою жизнь культуре края, условия, предлагающие для этого реальные, осязаемые и, по сравнению с государственной службой в то время, огромные ресурсы. «Новые русские» Пермского края наконец обратили свои взоры на культуру.

Именно возможностью возродить культуру, а не какой-то корпоративной стратегией или личным покровительством «новых русских» привлекла Кутьева его новая работа. Он шел на этом пути на множество компромиссов и прекрасно понимал, что работать в корпорации – значит придерживаться правил, к которым он не привык и не испытывал особой симпатии. Но все же он этой работой наслаждался. Однажды он сказал мне, что его любимой частью работы в компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» были дни, которые он проводил в разъездах, любуясь культурным многообразием Пермского края и внося в него свой вклад. В какой-то момент он мог оказаться на морозном Крайнем Севере, на совещании по подготовке к запланированному летнему празднику, казавшемуся чем-то несбыточным, а на следующий день (проведя десять – двенадцать часов в машине) – на юге, где оценивал новую музейную экспозицию и наблюдал за тем, как жители сеют первые семена в своих садах. Он никогда, по собственным словам, не испытывал ничего подобного за долгие годы совместной работы с отделами по делам культуры областной администрации. В конце концов, недостатки работы в компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» и тесная связь с нефтяной отраслью, результатом которой стало немало потерянных и ухудшившихся дружеских отношений («Он теперь нефтяник», – довольно презрительно сказал мне один из его бывших коллег), стоили того, чтобы оказаться в центре возрождения культуры, к чему он стремился на протяжении многих лет.

Обществоведы советского и постсоветского периодов уделили достаточно внимания таким наладчикам и координаторам, как Кутьев и его руководство в отделе по связям с общественностью компании «ЛУКОЙЛ-Пермь»[312]. Однако они еще не оценили масштаба тех усилий, которые эти люди, оказавшись в мире корпоративного капитализма, прилагали к изменению смыслового содержания материальных объектов, наряду с заключением коммерческих сделок. Ведь именно этим и занимались Кутьев и его коллеги теперь уже в условиях почти невообразимого, благодаря нефтяному буму, изобилия, сменившего дефицит социалистического и постсоциалистического периодов, к которому они привыкли. За четыре года работы Кутьева в компании он, его коллеги и те сообщества, которым они помогали, во многом создали новое смысловое пересечение глубины залегания нефти и глубины культурной: посредством грантов на местные культурные проекты, которые они помогали составлять и выдавать; музеев, которые они помогали строить; праздников, которые они помогали организовывать; и всеми своими усилиями, изменявшими убеждения жителей нефтедобывающих районов Пермского края.