Недра России. Власть, нефть и культура после социализма

В начале 1990-х и в последующие годы велись серьезные споры о том, действительно ли ПНОС смог многое исправить в короткий срок, но экологические проблемы не исчезли и в 1990-х, и в 2000-х годах. И, пожалуй, наиболее значимым последствием полемики вокруг статьи «Тучи над головой» была наглядная демонстрация того, как проблемы экологии и здоровья человека могут стать каналом для широкомасштабных и, по сути, революционных политических изменений. Задолго до того, как появились пресс-секретари, отделы по связям с общественностью, программы корпоративной социальной ответственности и международные стандарты экологической защиты, разногласия, возникшие вокруг ПНОС в конце 1980-х годов, преподали руководителям нефтяных компаний и политикам региона первый урок того, как экологическая критика может привести к политической реформе. Урок был усвоен. Необходимость предотвращения подобных инцидентов действительно заняла видное место в списке приоритетов этих руководителей и политиков, поскольку после 1991 года нефтяная промышленность стала в регионе основной.

2. Сфера циркуляции до приватизации Петробартер и новые формы корпораций

Распад Советского Союза в период с 1985 по 1991 год вверг в хаос все подразделения, обсуждавшиеся в предыдущей главе, как и обладавший отчетливыми социалистическими характеристиками нефтяной комплекс в целом. При рассмотрении последующих преобразований крайне важно помнить, что характер и темпы постсоветских изменений сильно варьировались – в зависимости от региона, отрасли или элемента каждой из рассматриваемых отраслей. В нефтяной промышленности Пермского края вопросы официального культурно-идеологического строительства в моногородах и проблемы загрязнения, экологии и окружающей среды – аспекты советского нефтяного комплекса, более всего волновавшие сторонников и критиков коммунистической партии соответственно, – быстро отошли на второй план и оставались там большую часть следующего десятилетия. В то же время вопросы о реорганизации советских предприятий нефтяной отрасли и о том, каким будет товарооборот нефти и нефтепродуктов в новых политических и экономических условиях, стали крайне актуальны и быстро приобрели в Пермском крае гораздо более широкий резонанс, чем в советский период. Эти две связанные между собой сюжетные линии – превращение социалистических предприятий в новые корпорации, а также возникновение новых видов и схем товарооборота – составляют историю пермской нефти в 1990-х годах, о которой я расскажу в главах второй и третьей.

Что касается реструктуризации предприятий, то российская нефтяная промышленность после 1991 года столкнулась с двумя серьезными проблемами: во-первых, советская система министерств и их отделов быстро рушилась, и, во-вторых, коммунистическая партия больше не имела возможности выполнять свою прежнюю роль посредника в переговорах между различными группами интересов в процессе централизованного планирования. В. Ю. Алекперов, заместитель министра нефтяной и газовой промышленности в последние годы существования СССР, кратко охарактеризовал эти проблемы так: «В тот год [1992] структурно российский нефтегазовый комплекс состоял из почти двух тысяч разрозненных объединений, предприятий и организаций, принадлежавших ранее бывшему союзному отраслевому министерству» [Алекперов 2011: 343]. Ключевое слово здесь – «разрозненных»: основная задача перемещения нефти от одного подразделения к другому в системе добычи, переработки и распределения – трудный для понимания, если вообще доступный пониманию элемент советской политической экономии – вдруг осталась без исполнителя. Теперь было даже непонятно, в каких отношениях с министерством Алекперова состояли разношерстные объединения, предприятия и организации нефтегазового сектора и управляло ли ими министерство вообще. Но главное – было неясно, что их ждет в будущем, поскольку распределительная власть социалистического типа перестала существовать.