Недра России. Власть, нефть и культура после социализма

Нефть и нефтепродукты нечасто выставлялись на продажу на ПТБ в период ее расцвета. Аукционист, с которым я много беседовал о его работе на бирже, не помнил, чтобы в то время они играли существенную роль, и опубликованные статистические данные подтверждают его воспоминания о том, что биржевые операции касались в основном продуктов питания и предметов домашнего обихода, с одной стороны, и, с другой стороны – множества дефицитных дорогостоящих товаров, в присутствие которых на бирже он сам поначалу едва мог поверить: вертолетов, железнодорожных вагонов, барж и прочего, что предприятия приберегали для торговли в сфере теневой советской экономики. В апреле 1992 года газета «Звезда» сообщала в ежемесячном разделе «Новости биржи», что основными категориями товаров были продукты питания (32,1 %), древесина и бумажные изделия (14,1 %), металлы и металлопродукция (14,4 %), химическая продукция (8,6 %), сельскохозяйственная продукция (7,3 %) и товары первой необходимости (7,2 %)[115]. Основная причина отсутствия нефти на ПТБ заключалась в том, что администрация Ельцина намеревалась держать весь энергетический сектор под более жестким государственным контролем и гораздо дольше, чем другие сектора. Это намерение распространялось как на системы распределения энергии, так и на цены. Если многие другие товары первой необходимости, включая продукты питания, в 1990–1992 годах начали распространяться через товарную биржу или сделки, заключавшиеся за ее пределами, то реализацией подавляющего большинства нефтепродуктов в Пермском крае все еще занимались ПНОС и «Пермнефтепродукт» (обе организации продолжали действовать в составе государственного концерна «ЛУКОЙЛ»). Хотя ценовые дифференциалы разного рода быстро формировали рынки для других товаров, которыми торговали на ПТБ, энергетика оставалась главным исключением из принятых правительством Ельцина программ быстрой либерализации цен, и поэтому цены на нефть и другие энергоносители оставались низкими и находились под контролем государства до середины 1990-х (да и впоследствии, по мнению некоторых). Для такого отставания в либерализации цен на нефть существовала целая совокупность причин, и в их числе – значимость источников энергии для всех секторов производства и транспорта, устойчивое мощное энергетическое лобби в Москве и широко распространенное мнение о том, что сочетание российской зимы с отменой контроля за ценами на энергоносители приведет к катастрофе [Ослунд 1996: 194–200].

Тем не менее ограниченный рост цен на энергоносители – намного ниже, чем был бы при полномасштабной либерализации, – происходил в сентябре 1992 года, а затем в феврале 1993 года [Sagers 1993: 350; Ослунд 1996: 196-97], и в обоих случаях цены поднимали довольно произвольно и неравномерно, причем некоторые региональные администрации, в том числе в Пермском крае, уговаривали своих местных дистрибьюторов их не поднимать. Возникшие в результате нестабильность и непредсказуемость цен совпали во времени с тремя вышеперечисленными факторами, лишившими ПТБ как бизнеса, так и прибыли, и предоставили Кузяеву и его компаньонам возможность изменить характер деятельности своей товарной биржи. Обновленная версия ПТБ, к проектированию которой они приступили, теперь проводила торги для гораздо менее разнообразных сырьевых товаров, включая древесину, нефть и металлы, и работала в соответствии с моделью более традиционной капиталистической товарной биржи, такой как Чикагская торговая палата или Лондонская биржа металлов, а не в качестве барахолки, как ее часто называли обозреватели. К началу осени 1992 года ПТБ стала региональным лидером в торговле нефтепродуктами, используя свои обширные сети и специалистов для осуществления продаж от имени ПНОС[116]. Этот альянс значительно расширил связи и влияние ПНОС в регионе, поскольку сотрудники ПТБ за прошедшие два года познакомились со всеми основными покупателями и продавцами Пермского края. К февралю 1993 года, когда цены на нефть и бензин начали расти более стремительными темпами, ПТБ ввела новую услугу, для самостоятельного исполнения которой ПНОС не хватало опыта: осуществление первых в регионе торгов опционами на нефтепродукты[117]. Опционы, в отличие от спотовых и краткосрочных форвардных контрактов, на которых ранее специализировалась ПТБ, позволяли крупным покупателям, наряду с самим ПНОС, пытаться минимизировать риски нестабильного рынка, заранее фиксируя цены – за плату.