Неестественный отбор. Генная инженерия и человек будущего

Во всем мире многие крупные предприниматели, писатели и интеллектуалы утверждают, что начался век биологии. И если XX век был эрой революции в физике, которая дала нам все, от электричества и двигателей внутреннего сгорания до ядерного оружия и полетов в космос, то в XXI столетии центральное место принадлежит биологии. Но так же, как и в эру космоса, нас ждет борьба за лидерство, за право стать тем, кто поведет за собой в будущее остальной мир. И прежде всего – за право самостоятельно выбирать путь, расставлять приоритеты в науке и решать, какой «Манхэттенский проект» финансировать в первую очередь. Сегодня на эту позицию, очевидно, претендует Китай.

Для того чтобы получить представление о происходящем процессе, я отправляюсь в живописный Куньмин на юго-востоке Китая – по местным меркам «небольшой» городок с населением менее 7 млн. Куньмин иногда называют городом вечной весны, он расположен на вершине плато, что делает здешний климат круглогодично комфортным. Люди живут здесь более 2000 лет, и среди зеленых холмов и в лесах встречаются фантастические древние храмы.

А в стороне от центра, примерно в часе езды по широкому многополосному шоссе, растет поселение совершенно нового типа: наукоград, застроенный 20–30-этажными домами с квартирами, которые словно бы сконструированы из деталей LEGO. Между домами в окружении пышной растительности расположены научные учреждения, предприятия и исследовательские лаборатории. Я подъезжаю к самому старому зданию этого молодого научного города, его первому учреждению – оно заработало в 2006 г., когда вокруг еще не было ничего, кроме лесов и полей.

Китай не скрывает намерений стать мировым лидером в науке к 2049-му, году столетия Китайской Народной Республики. Ставка на науку с самого начала была чрезвычайно важна для правящего режима. Почти все жители страны уверены, что стремительное развитие Китая и путь от бедной аграрной страны с голодающим населением ко второй по масштабу экономике мира стали возможны именно благодаря научным проектам последних десятилетий.

Сейчас правительство выделяет из госбюджета миллиард за миллиардом на строительство гигантских телескопов и бесчисленных исследовательских центров. Один из проектов – «План тысячи талантов» – предполагает возвращение на родину китайцев, сделавших научную карьеру за границей. Государство пытается привлечь их высокими зарплатами, прекрасными условиями для работы и современным оборудованием[73]. Здесь можно вспомнить Пу Мумина, директора Шанхайского института нейронауки, которому в 2018 г. впервые в мире удалось клонировать обезьян. В 1999-м, когда при Китайской академии наук открылся Институт нейронауки, Пу Мумин стал первым руководителем, имевшим иностранное гражданство. Он родился в Китае, но с годовалого возраста жил в Тайване, куда переехала семья, спасаясь от коммунистической революции. Пу Мумин сделал блестящую научную карьеру в США, но в итоге занял руководящий пост в новом научном институте Китая и в 2017 г. отказался от американского гражданства, что наглядно демонстрирует привлекательность Китая для ученых, независимо от их политических воззрений.

Китай – удивительная страна со сложной культурой. Но путешествовать здесь отнюдь не всегда приятно. Великий китайский файрвол блокирует многие сайты. Повсюду камеры наблюдения. Сумки сканируются, и в автобус или метро нельзя войти, миновав металлодетектор. Постоянно проверяют удостоверение личности. В стране царит паранойя. Двадцать или даже десять лет назад, когда я была в Китае в предыдущий раз, складывалось впечатление, что страна медленно, но верно движется в сторону демократизации. Теперь же железный контроль со стороны Коммунистической партии очевиден.

Я приехала в наукоград, чтобы посетить Юньнаньский центр биомедицинских исследований приматов (Yunnan Key Laboratory of Primate Biomedical Research), который специализируется на генетической модификации обезьян и поиске возможностей более широкого использования результатов этих изысканий в медицине[74]. Моего гида зовут Хи Линь или, как она представляется на западный манер, Амели. Она говорит, что тоже подумывала переехать сюда из города, но пока не решилась. Если она будет жить здесь, у нее не останется ничего, кроме работы. Поэтому она каждый день приезжает в исследовательский центр на машине, тратя на дорогу два часа; по пути она слушает южноафриканского политического комика Тревора Ноа или планирует следующую поездку за границу. В ближайшее время она собирается посетить Таиланд и Канаду.