Нефартовый

«Парижские таймы» тянут за собой воспоминания о первой из моих трех премий «ТЭФИ». Кстати, после шести проигранных финалов подряд! В один из них мы с другим претендентом — Василием Уткиным думали, что соперничаем друг с другом, не замечая вкравшуюся в нашу тройку… программу «Экстремальная башня» екатеринбургского телевидения. А это была очень достойная работа, посвященная молодым людям, использовавшим для своих трюков недостроенную телебашню. В итоге мы с Васей, проигравшие, сами напоминая две подобные конструкции, растерянно стояли рядом с триумфаторами, и выглядело все это очень забавно.

В последнем выпуске программы из Франции я, как ведущий, писал письмо Жюлю Римэ: «Дорогой Жюль…»

Мы словно отчитывались перед человеком, которому еще в 20-е годы прошлого века пришла сама идея проведения мировых первенств. Речь шла и о тенденциях современного футбола, и о любви людей к этой великолепной игре, и о том, насколько все изменилось с тех пор, как месье Римэ посетил последний матч в своей жизни. Писал я, естественно, по-французски, согласно сценарию сидя на трибуне арены «Стад де Франс» в пригороде Парижа.

Но главное событие турнира еще было впереди — финал на этом же стадионе, на который мы только чудом не опоздали.

Говорю «мы», потому что моим партнером по репортажу стал недавно, увы, ушедший от нас Игорь Фесуненко. Блистательный тележурналист, знаток Бразилии и автор потрясающих книг о ее футболе.

В марте 2016-го я снова оказался в Сен-Дени на товарищеском матче Франция — Россия, а потом летом еще дважды вел оттуда репортаж о встречах чемпионата Европы, включая финальную игру. И каждый раз, идя на стадион мимо этого туннеля, чувствовал, как мое тело покрывается мурашками.

Тогда, 12 июля 1998-го, мы наглухо засели в нем, не доехав до ворот арены каких-то метров восемьсот. Но выйти из машины и бежать было физически невозможно — так плотно прижались друг к другу автомобили.

Уфф, наконец поехали! И даже успели добежать до нашей комментаторской позиции под самым козырьком за десять минут до стартового свистка. А там уже царила кутерьма с составами. Мальчишки-разносчики, по вполне естественной для моего поколения ассоциации напоминавшие мне Гавроша из «Отверженных» Виктора Гюго, кричали: «Внимание, поправка!» С французского Игорю Сергеевичу, блистательному знатоку португальского, переводил уже я. А все дело было в том, что в стартовом составе бразильцев отсутствовала фамилия Роналдо. До последней минуты тренеры, а как выяснилось потом, не только они, но и влиятельные спонсоры, решали, ставить ли на игру больную звезду. В итоге протоколы нам, как памперсы, поменяли аж два раза, а Зубастик, все же выйдя на поле, в итоге не только не помог своей команде, но, как мне кажется, спутал все карты. На Игоре не было лица — 0:3.

Для меня этот финал стал вторым в жизни. И вторым с участием бразильцев. Но пятикратными чемпионами мира они станут четыре года спустя. А на этот раз путь им преградил великий Зинедин Зидан.

Один — за всех или два — за одного

Бесспорный герой моего второго в жизни финала чемпионата мира «Зизу» восемь лет спустя станет антигероем третьего.

Тот матч французов с итальянцами на берлинском Олимпийском стадионе мы комментировали с Николаем Писаревым. Эту арену вряд ли могу сравнить с какой-то из тех, на которых приходилось работать, да и просто бывать. Странное чувство гнетущего величия. Смесь восторга перед мыслью автора — а я не чужд вот такой монументальной архитектуры — и понимание того, какой конечной цели все это должно было послужить по мысли главного злодея современности, принимавшего здесь парад открытия летних Игр 1939 года.

Поэтому ни лондонский «Уэмбли», ни амстердамская «Арена», ни «Камп Ноу» не произвели на меня такого впечатления. Стоп! На «Камп Ноу» я не был. Ни разу в жизни.

Не поверите, но «футбольный человек», побывавший в Африке и Антарктиде, а также во всех, без исключения, европейских столицах и 62 городах Соединенных Штатов, ни разу не был в Барселоне! Я лишь дважды объехал ее по периметру на пути в Андорру.

Писарев, знаменитый в прошлом спартаковский форвард, ставший затем незаурядным тренером и организатором, конечно же, был не первым и не последним моим напарником по репортажам из числа экс-футболистов. На одном из уже забытых Кубков Содружества в спорткомплексе «Олимпийский» работали вместе с Дмитрием Кузнецовым. Кстати, именно с ним, бывшим армейцем, из команды последних чемпионов Советского Союза, мы тогда, в январе 2002 года, откомментировали первое появление на глазах столичной публики еще совсем юного Дмитрия Сычева. В том числе его великолепный гол в финале киевскому «Динамо». В присутствии (эх!) 35 тысяч болельщиков. Но это к слову.