Нефертари. Царица-еретичка

Я достала из сумки чернила и перья из тростника. Когда мне передали корзинку со свитками чистого папируса, я выбрала оттуда самый гладкий. За стенами эдуббы вновь проревел горн, и шум, доносившийся из других классных комнат, стих. Пазер раздал нам копии первого письма императора Муваталлиса, и комнату, уже освещенную лучами восходящего солнца, заполнил скрип перьев по папирусу. Воздух был тяжелым и душным, и вскоре на коленях у меня выступили капельки пота. Как и все остальные ученики, я сидела, поджав под себя ноги. Двое дворцовых слуг с опахалами охлаждали комнату, размахивая длинными перьями, и поток воздуха донес до меня запах духов Исет, отчего у меня защекотало в носу. Ученикам она говорила, что пользуется ими, дабы заглушить невыносимый запах чернил, которые делались из золы с добавлением жира, вытопленного из ослиных шкур. Но я знала, что это неправда. Дворцовые писцы смешивали наши чернила с мускусным маслом, чтобы заглушить отвратительный запах. На самом же деле она лишь хотела привлечь к себе внимание. Я наморщила нос и сказала себе, что не стану отвлекаться. Сведения, представлявшие хотя бы малейшее значение, из письма были удалены, так что оставшееся перевести было нетрудно. Я написала на своем свитке папируса несколько строчек крупными иероглифами, а когда закончила, Пазер откашлялся.

– Писцы уже должны были завершить перевод второго письма императора Муваталлиса. Когда я вернусь, мы продолжим, – предупредил нас он.

Ученики выждали, пока шорох его сандалий не стихнет вдали, после чего дружно обернулись ко мне.

– Ты понимаешь, что здесь написано, Нефер? – Аша ткнул пальцем в шестую строчку.

– А вот здесь? – Баки, сын визиря Анемро, не мог разобраться, о чем шла речь в третьей. Он протянул мне свой свиток, и весь класс замер в ожидании.

– «…фараону Египта, богатому землями и великому в силе своей». Это обычное обращение во всех его письмах. – Я пожала плечами. – Они начинаются с лести и заканчиваются угрозами.

– А вот здесь? – спросил еще кто-то. Ученики сгрудились вокруг меня, и я стала быстро переводить для них слова. Покосившись на Исет, я заметила, что первая ее строчка так и осталась незаконченной. – Тебе нужна помощь?

– С чего бы это мне понадобилась помощь? – Она оттолкнула от себя свиток. – Ты разве не слышала?

– Ты должна стать женой фараона Рамзеса, – ровным голосом ответила я.

Исет встала.

– А ты думала, что если я не родилась принцессой, как ты, то всю жизнь буду ткать лен в гареме?

Она имела в виду не гарем Ми-Вер в Эль-Файюме, где содержались самые нелюбимые жены фараона. Она говорила о том гареме, который располагался позади школы писцов, куда Сети поместил женщин предыдущих царей и тех, кого выбрал сам. Бабка Исет была одной из жен фараона Хоремхеба. Я слышала, что однажды он увидел ее идущей по берегу реки, когда она собирала раковины для похорон собственного мужа. Тогда она уже была беременна своим единственным ребенком, но, как и в случае с моей матерью, это не помешало Хоремхебу жениться на ней. Так что в жилах Исет текла кровь отнюдь не фараонов, а долгой череды женщин, которые жили, ловили рыбу и занимались прочими делами на берегах Нила.

– Быть может, я и сирота из гарема, – продолжала она, – но, думаю, все здесь присутствующие согласятся со мной, что быть племянницей еретички – куда хуже, что бы ни воображала твоя толстая нянька. Кроме того, в этой эдуббе никто тебя не любит, – призналась она. – Тебе улыбаются в лицо исключительно из-за Рамзеса, но теперь, когда его нет с нами, то все будут и дальше улыбаться и смеяться только потому, что ты помогаешь им.

– Это ложь! – в гневе вскочил на ноги Аша. – Здесь никто так не думает.

Я огляделась по сторонам, но больше никто из учеников не спешил встать на мою защиту, и щеки мои залила краска стыда.

Исет злорадно усмехнулась.

– Можешь считать, будто вы с Рамзесом большие друзья, которые охотятся и купаются в озере вместе, но женится он на мне. И я уже посоветовалась со жрецами, – сообщила она. – Они дали мне талисманы и обереги на все случаи жизни.

Аша воскликнул:

– Ты что же, думаешь, будто Нефертари может сглазить тебя?

Остальные ученики эдуббы дружно рассмеялись, но Исет выпрямилась во весь свой немаленький рост.

– Она может попытаться! Как и любой из вас, – с нескрываемой злобой прошипела она. – Разницы-то никакой. Но сейчас я лишь зря теряю время в этой эдуббе.

– Совершенно верно. – Дверной проем заслонила чья-то тень, а потом перед нами предстала Хенуттави в красном облачении Исиды. Она окинула нас столь безразличным взором, что, пожалуй, и лев не смог бы взглянуть на мышь с меньшим интересом. – Где твой наставник? – пожелала узнать она.

Исет быстро подошла к верховной жрице, и я заметила, что она стала подкрашивать глаза так же, как это делала Хенуттави, темными длинными мазками сурьмы от внешних уголков к вискам.

– Ушел к писцам, – поспешно ответила она.

Хенуттави заколебалась. Подойдя к моей тростниковой циновке, она уставилась на меня сверху вниз.

– Принцесса Нефертари… по-прежнему изучает свои иероглифы?