Неформат

— Собираешься познать прелести уличного бега, — он даже подмигнул.

Ксюша могла бы иначе ответить. Особенно в связке со словом «прелести».

А ведь она поклясться могла, что и Леонида накрывает этим их странным притяжением. Оттого и напряжен мужчина настолько, потому и к ней внимательно присматривается.

И то ли почти бессонная ночь, то ли непонятная и совершенно непривычная ситуация, а, может, все скопом, заставили Ксюшу отодвинуть в сторону сомнения и некоторую неуверенность. Возможно, в другом случае она бы стеснялась и сомневалась, делала бы вид, что ничего не происходит… Побоялась бы, что ее поймут неправильно. А тут, как с обрыва в воду сиганула. Меньше всего ей сейчас нужна еще одна сложная и непонятная ситуация. Да и почему-то показалось, что она может с Леней просто открыто поговорить.

— Мы оба знаем, что это предлог, — и не думая отводить глаза, Ксюша открыто встретила взгляд Леонида. — О, ради Бога, Леня! Потепление? — она фыркнула, скривив гримасу. — Да если ты еще на полшага ко мне приблизишься, в этом треклятом парке пожар начнется. И источником возгорания буду я! Мы на месте стоим, а у меня пульс под потолком… И это нехарактерно для меня, Леня, — она все еще смотрела в лицо Леониду, и от того, как менялось его выражение, легче не становилось, если честно.

Улыбаться он перестал, но от этого напряжение между ними как бы заискрило ярче, серьезней и мощнее. А ведь Ксюша стремилась к иному результату, чтоб его так! У нее грудную клетку сдавило от того, насколько серьезно Леня вдруг посмотрел. И жарко… Взгляд мужчины едва не реально обжигал, заставляя ее щеки медленно заливаться румянцем. Словно до этого Леня пытался прикрыть свою тягу к ней, заретушировать какими-то приличиями, а теперь просто отбросил все в сторону. Правда за правду…

— Я замужем, — прозвучало довольно жалко, будто она оправдывалась.

Наверное, весомости последнему аргументу добавила бы искренность, но вот сама Ксюша, похоже, уже не воспринимала серьезно свой брак. Первая часть, про пожар, вышла куда убедительней… прочувствованно до дрожи в затылке. И нечто в чуть прищурившихся глазах Лени наводило на мысль, что и мужчина уловил разницу.

Ей бы отступить хоть немного, ан нет, наоборот, хочется еще ближе оказаться…

Пауза держалась секунды три, в течении которых они буквально пялились друг на друга, словно физически не могли прервать этот контакт взглядов. И так же физически ощутимо старались не уменьшать между собой расстояние.

— Откровенно. И искренне, — наконец, неторопливо и обдуманно проговорил Леня. — Не ждал. Ты меня в нокдаун отправила, — пошутил?

Она растерялась, но почему-то так хорошо внутри стало от того, как именно Леня в это мгновение на нее глянул… Восхищенно.

Совсем головой двинулась.

— На самом деле, думаю, что источником возгорания парка сегодня, скорее, стану я, потому что мне и этой дистанции хватает, чтобы дуреть от тебя окончательно, — он улыбнулся, но теперь совсем иначе… и, Господи помоги ей! — Ксюше захотелось эту улыбку с его губ слизнуть. — Я и пацаном, кажется, так ни на кого не западал.

Откровенность за откровенность?

Ксюша не была уверена, что ему это стоило говорить. Зажмурилась на мгновение, пытаясь вернуть загулявший где-то разум назад, в пустую голову, где сейчас тихо звенело от жара. Сжала руки, вдавив ногти в ладони. Глубокий вдох… Зря, просто зря — она почувствовала его запах: смесь аромата одеколона и чего-то до дрожи мужского, несколько резкого и тяжелого, основательного такого. Ксению пробрало до костей.

— Все слишком сложно, — из груди вырвался нервный смешок. — Чересчур, Леня. И как-то внезапно… Что я делаю здесь? Почему не завтракаю с дочкой и мужем сейчас? — открыла глаза, понимая, что их взгляды вновь переплетаются, будто у него ответы спрашивала. Хотя с собой же говорила по факту.

Леонид смотрел на нее внимательно, даже пристально, и так пронзительно, словно в мозги Ксюши мог пробраться своими глазами, в ее душу. И там узнать и разобрать куда больше, чем стояло за вроде бы правильными словами.

— Что ж, я вижу два варианта, — наконец, медленно проговорил он, будто в самом деле подводя черту. — Первый: если у тебя все хорошо, и я лезу туда, где не нужен и меня не ждут, мы сейчас просто желаем друг другу хорошего дня и разъезжаемся, как приехали. Остаемся друзьями, я даже, вероятно, еще сделаю для тебя статуэтку… Извини, Ксеня, зацепила ты меня, — он улыбнулся совсем по-мальчишески, бесшабашно. — А дружить и ценить своих друзей я умею, — Леонид замолчал, будто давая ей возможность осмыслить этот вариант.

Ксения молчала, продолжая прямо смотреть на него… Это был хороший выход, наверное, и ей стоило бы его выбрать. Да только до дрожи в гортани хотелось услышать второй…

И Леонид это понял.

— Или мы сейчас можем все-таки начать пробежку… Просто пробежку пока, Ксеня, как я тебе вчера обещал. А там, как жизнь повернет, — он смотрел на нее так же неотрывно. И ждал ее решения.