Нефритовая орхидея императрицы Цыси

— Этот дурень Хохлов думал Изотову бабками купить. Вступил в долю, открыли с приятелями бордель — им сейчас смежники наши как раз занимаются. Ох они и обрадовались, что мы его на убийстве прихватили, — улыбнулся довольно Дима. — Разжился наш Хохлов бабками, на джип пересел, с подарками к Изотовой стал подкатывать. Драгоценности, розы-мимозы, прочее в том же духе. А она только нос воротила. И ведь понимаешь: Изотова — баба, все говорят, веселая была, одинокая, мужским вниманием не брезговала. Только вот у Хохлова ее никак не получалось завоевать — не лежало к нему сердце, и все. И чем больше она его футболила, тем больше он зверел.

Никите тоже было что добавить.

— Слушайте, я тут выяснил, что Хохлов одного Полининого хахаля тормознул ночью для проверки документов на пустом шоссе и отделал так, что тот месяц на койке валялся, а к Изотовой после этого на пушечный выстрел не подходил, хотя раньше вроде как жениться собирался. Изотова так и не узнала, куда он исчез. Но и это не помогло.

Как оказалось, в день убийства Изотовой соседка-собачница видела, как Полина возвращалась домой, а Хохлов ждал ее у парадной. Оба зашли в квартиру Изотовой, а через полчаса Хохлов как ни в чем не бывало хлопнул входной дверью, сел в машину и уехал. На резонный вопрос следователей, почему она не сказала об этом сразу в день убийства, любительница собак заявила, что спрашивали ее о чужих, а о том, когда кто входил и выходил из соседей, речь не шла.

— Хохлов потом уже говорил, что когда он в квартиру Изотовой вошел, об убийстве не думал. Надеялся на чай напроситься, а если повезет, и на ночевку. Но Изотова ему прямо в прихожей заявила, что ловить ему с ней нечего, хоть он пять джипов купи, потому что он быдло, — вел дальше Дима. — Изотова, конечно, выразилась культурнее, но это Хохлова только еще больше разозлило. Ишь какая брезгливая. Устроила у себя проходной двор, что ни день — новый кобель, а он для нее, видите ли, рылом не вышел. Врезал ей разок, Изотова припугнула, что заявление в полицию напишет. Слово за слово — зарезал он ее. Потом испугался, вспомнил Шумилову, которую никто из нас забыть никогда не сможет, быстренько смастерил картину преступления. А потом шмыгнул домой. Переоделся, запихал в сумку шмотье, кровью перемазанное, и нож, все вывез и утопил в реке.

— Да-а. Ничего таинственного, никаких китайцев, — подвел итог Никита. — Ладно, с Хохловым-то все ясно. А вот как ты, Макс, Терехину вычислил? Я бы ни в жизнь на этот розовый бутон не подумал. Такая маленькая, хрупкая, глазищи как у обиженного ребенка. Так и хотелось ее своей грудью прикрыть, а два трупа на совести. А что она с Шумиловой сотворила — вообще мороз по коже. Я теперь, наверное, лет двадцать жениться не решусь, буду каждой цыпочки пугаться. Так как ты ее вычислил?

— Никак. — Максим не любил присваивать себе чужие лавры. — Я ее в тот вечер домой привез, а бабки Валерии Константиновны дома не было. И побоялся, дурак, ее одну оставлять — вдруг убийца нагрянет. А пока Валерию Константиновну ждал, задремал на диване, она и улизнула. Бабка ее сразу поняла, в чем дело. Решила, что, если мы с ней вдвоем на квартиру к Терехиным приедем, она сможет Алисину вину на себя взять.

— Значит, она с самого начала знала, кто Шумилову грохнул? — вытаращился Никита.

— Да. И понимала, что у любимой внучки на почве любви к мужу крыша съехала. Прикрывала ее и думала, что, когда следствие закончится, она Алису на лечение в хорошую клинику положит. А пока присматривала за ней, у себя поселила.

Максим и Валерия Константиновна сидели на кухне в квартире Терехиных. Алиса лежала в комнате в обнимку с мертвым мужем. Происходящее напоминало Максиму фильм ужасов.

— Алиса с Лизой ровесницы и с детства неразлейвода. Они были похожи, только Лиза чуть повыше, и глаза зеленые. Их всегда принимали за родных сестер. — Валерия Константиновна тяжело вздохнула, словно хотела выдохнуть все случившееся. — Но Лиза была бойчее, легче в общении, веселее. В их паре она была ведущей. И Алиса не возражала, пока не появились первые увлечения, свидания и поцелуи. Алиса всегда оставалась в тени сестры и никак не могла понять, что в этом нет ничьей вины, только ее собственная. К счастью, они поступили в разные вузы, и конфликт был на время забыт. А потом Алиса встретила Илью, своего первого и единственного мужчину, и влюбилась без памяти. Мне он не очень нравился: скользкий, эгоистичный, не слишком надежный. Себе бы я такого мужа не выбрала. Но Алиса была от него без ума. Простите, у вас не найдется сигареты? Я не курю, но сегодня…

Они закурили, и Валерия Константиновна после нескольких неторопливых затяжек продолжила:

— А потом я стала замечать, что Илья заглядывается на женщин, и поняла, что он изменяет Алисе. Да, он любил ее. Гордился ею, как престижной дорогой машиной, дорожил, как фамильной драгоценностью. Алиса красива, изысканна, на нее заглядывались мужчины. Самое главное, что она обожала его, а он обожал, когда его обожали.