Негаданно-нежданно, или Учебник для оперативника

– Лысый, дай ей телефон, – он достал пистолет и в открытое окно выстрелил несколько раз. Где-то вдалеке дзынькнула разбившаяся жестяная банка. – Следующая пула тебе в лоб, если задумаешь какую-то хрень, ясно? Без фокусов, он наставил пистолет ровно на меня.

Я по памяти набирала знакомый номер Звонарева. Обычно – то телефонные номера не запоминаются, разбаловал нас технический прогресс, заставляя выполнять многие движения, в том числе и телефонные звонки одним движением пальца. Но номер Лешки я запомнила в дни заточения на квартире, когда набирала ему пару раз по бумажке с «левого» мобильника.

Лешка долго не отвечал. Я все набирала и набирала. От того, что результата не последовало, хозяин стал заметно нервничать:

– Ну что там голову морочишь?

– Не отвечает. Давайте подождем. Может, в душе или еще где! – сама безостановочно набирала знакомый, врезавшийся в память номер.

– Слушаю, кто это? – послышался хриплый Лешкин голос и от неожиданности у меня выступили слезы. Сжав зубы, я снова взяла себя в руки, – Привет, это Алена. Не перебивай меня, я по делу. Ты помнишь, где лежат коды от банковской ячейки?

Звонарев явно не понимал:

– Ты где? С тобой все в порядке?

Я вделала вид, что разговор идет по плану:

– Вот и хорошо. Возьми всею сумму, слышишь, всю, в полном объеме, вези на станцию «второй пикет». Там есть камера хранения, положить в пятнадцатый ящик, ключ повесишь на гвоздике за пожарно-щитовой полкой. Запомнил?

Лешка стал догадываться о происходящем, во всяком случае, вопросов мне не задавал, лишь поддакивал и соглашался.

Это нужно сделать сегодня до полуночи, иначе мне не отдадут моих детей, – это единственное, что я могла сказать, чтобы он наконец дотумкал, что происходит.

– Я понял, все сделаю, полмиллиона. Держись, – лысый грубо отобрал трубку и стал слушать Звонарева.

Мне оставалось только надеяться на чудо. И на то, что в качестве компенсации до лежака меня снова отнесут на руках. Хоть что-то должно быть хорошее!

Почти полное отсутствие солнечного света, за исключением тонкой щели в шифере в углу кровли чердака, помогало мне приходить в себя. Тонкий лучик света не касался лица и направлялся в противоположный угол от моего спонтанного лежака. Сон стал живительным, но, к сожалению, единственным лекарством. Постоянная тошнота, беспокоившая меня в те минуты, когда я не спала, мешала проявить чувству голода. Хотелось только пить. Потянувшись аккуратно, чтоб не свалиться, рукой схватила поллитровую банку, поставленную кем-то прямо на грязный пол. Мне не видно, чистая ли была вода, да это для меня стало и неважным. Жадно, стараясь сдержаться, чтобы не перелить драгоценные капли на себя, отхлебнула три глотка. Лишь на третьем, слегка утолив дикую жажду, почувствовала, что вода сильно отдает болотным запахом. Не хватало для полного счастья только дизентерии! – усмехнулась про себя. Темнеет летом поздно. Когда я открыла глаза, очнувшись от сна-полузабытья, когда вроде спишь, а мысли, словно тараканы с резиновых сапожков бегают под черепной коробкой, причиняя откровенную боль.

До полуночи оставалось мало времени, подумала, пытаясь разглядеть в темноте ту заветную щелочку в крыше. Вода из болота выпита, дно замусоленной банки успело высохнуть. Словно сама не своя, я потрясла банку и тихо посмеялась над собой. Совсем схожу с ума! По лестнице послышались знакомые тяжелые шаги, но я еще не научилась отгадывать, кто за мной шел: Лысый или Рыжий. Топали по ступенькам одинаково тяжело, их гупающие звуки отзывались болью в моей несчастной голове. По привычке поджав ноги как можно ближе к телу, приготовилась к «кошачьему» виду транспортировке своего тела в нужное место.

Особо не церемонясь о моем комфорте, Лысый, а это сегодня был именно ООН, впихнул меня, как мешок с овсом на заднее видение внедорожника. Мне не удалось разглядеть марку, но даже в темноте видно, что машина дорогая и престижная. Прекарсно, когда бы я еще покаталась на комфортабельном авто с ветерком. Ветерка хватало. Водитель гнал машину по дороге, не жалея двигателя. Через затонированные, почти черные, стекла, еле различались мелькающие деревья загородной трассы, ведущей к заветному вокзальчику.

…Чем меньше оставалось до заветной цели, тем сильнее у меня тряслись колени. Нет, я всегда считала себя человеком бесстрашным, с отсутствующим, полностью атрофированным за годы службы в органах чувством страха. Да и верно, что там я уже не видела! Размотанные на километры обезображенные трупы, жулики, изо всех своих нечеловеческих сил, старающихся уйти от уголовного преследования, пистолет прямо наставленный на тебя? Не к месту вспомнился случай, когда вызвали нашу бодрую еще с утра бригаду «02» в медпункт на станции небольшого вокзальчика, так сказать «второго плана». В дежурке ничего не разъяснили, так, мол, и так, зашел мужик, телесные повреждения, шел через пути, покусала собака, обязаны сообщить о нападении. Это с хулиганами у нас разговор короткий: ласты за спину и в кутузку на протрезвление.