Негасимое пламя (СИ)

Какие уж тут фокусы. В том, что Яр умеет делать больно, Субботин уже убедился – а боли он боится. Как ни странно… Вытолкнув его в коридор, Яр сощурился от тусклого ночного освещения и озадаченно огляделся. Дежурный медбрат, само собой, сладко спит на посту, опутанный двумя слоями чар – сонным заклятием и коконом тишины. Неплохо, между прочим, сделано, мастерства юному нелегалу не занимать… Ну и что дальше? Будить дежурного? Бежать до телефона внутренней связи в дальнем конце длинного прохода? Включить пожарную тревогу, и будь что будет?

Кто-то тихонько охнул. Пожилая уборщица, не ко времени заглянувшая в коридор, в ужасе смотрела на перемазанных кровью пациентов. Как бы не перепугать её до смерти… Яр успокаивающе поднял руку, нашаривая правильные слова. Всё в порядке, они слегка повздорили… Всё в порядке, это просто полевая работа… Всё в порядке, только нужно вызвать отряд оперативников, желательно вооружённых…

Он успел почувствовать, как скользкое от крови и пота запястье выскальзывает из его хватки. Сверкнула в воздухе ярко-алая стрела. Яр безотчётно потянулся за ней, словно сумел бы остановить, если бы был чуть расторопнее. Проклятый Котик… Он знал, что сейчас будет… На то и рассчитывал…

Прежде чем мертвенный холод навалился тяжёлой волной, Яр почти вслепую ударил кулаком по кнопке пожарной тревоги. Монотонный вой хлестнул по ушам, сквозь чары тишины всполошил дежурного, заставил Котика ошеломлённо замереть. Субботин всё ещё мог выбрать между приказом Липатова и попыткой к бегству. Останься на нём внушение, он непременно задержался бы и добил врага.

Но он слишком боялся за свою шкуру.

Сползая по стене под натиском подступающего холода, Яр видел, как Котик бежит к выходу, расталкивая высыпавших в коридор пациентов. И ведь удерёт во всеобщей суматохе… Леший с ним, пусть только по дороге не убьёт никого… Больше никого…

К завтрашнему вечеру он окажется за решёткой. Чего бы это ни стоило.

LVII. Новости

Днём звонила Марина.

Она не могла не позвонить: даже до неё докатилась могучая волна грязи, поднятая с утра в газетах. О нет, «Зеркало» не делало предположений насчёт того, кто именно разворошил «Технологии будущего»; вместо этого журналист обрушился на службы, допустившие происшествие. Уже знакомый «апологет» ужасался едва не случившемуся раскрытию тайны сообщества, вопил об опасной нежити в черте Москвы и вопрошал, чего стоит покровительство государства. Обыватели, само собой, были с ним солидарны. Несметное количество косых взглядов, сопровождавших начальника магконтроля на каждом шагу, Верховский мог бы поделить с Тереховым, если бы тот не засел накрепко в больничном корпусе. Неспроста он, конечно, там окопался, но думать ещё и о его мотивах было некогда. Верховский решил, что нечистоплотный бывший контролёр попросту пережидает опасную шумиху, и выбросил коллегу из головы.

– Александр Михайлович, можно мне… ну… – Старов замялся и покраснел ушами, как и всегда, когда желал высказать неудобную просьбу. Допрос Дубинского парню, ясное дело, не понравился. Как бы не решил, что не его это всё…

– Можно, – Верховский сдержал усталый вздох. – Врачам скажешь, что я разрешил. Но учитывай, что приём может оказаться прохладным.

Михаил серьёзно кивнул. Он достаточно хорошо изучил напарника, чтобы понять, как тот зол на весь мир и лично на начальника, приказом пригвоздившего младшего офицера к тесной больничной палате. Ранним утром Зарецкий, отмытый от крови и мрачный, как бродившие за окном тучи, очень вежливо попросил отпустить его на волю. Естественно, получил отказ. Вот уж чьего присутствия не хватает сообществу, и без того гудящему, как потревоженный улей.

На двенадцатый этаж Верховский поднимался, как приличный обыватель, на лифте: берёг силы про запас. Отдел встретил его пустотой. Липатов так и не вышел на связь, Громов куковал в застенках между допросами, Субботин перестал являться на работу, не дожидаясь, пока начальник подпишет заявление. Одному только Костику хватало духу не бросать текущие дела: на его столе, оставленная на время законного обеда, громоздилась аккуратная стопочка прошений. Есть же в мире островки спокойствия…

По выработавшейся с недавших пор привычке Верховский слегка приоткрыл дверь, прежде чем входить в логово. И не был разочарован: слуха коснулся крайне раздражённый голос патрона.

– Меня это не волнует!.. Да хоть что – просто не трогай его, понятно? Считай, что он для тебя смертельно опасен. Вот как «пиявка». Да, прямо так!.. Я должен это с тобой обсуждать? Точно?.. Вот и правильно. Займись чем-нибудь полезным…

«Пиявка»… Вряд ли Авилов имел в виду болотных кровососущих червей. Прозванные «пиявками» запрещённые колдовские поделки вытягивают силу не хуже голодной нежити. Отличный способ вывести противника из строя, а то и убить совсем. И с чем это, интересно, Кирилл Александрович сравнивает такой артефакт? Откуда вообще добропорядочный депутат знает об этой зловредной нелегальщине?..

Леший побери, если так продолжится, он возьмётся подозревать собственную тень.