Негатив. Эскалация

— Того! — отрезала тётенька. — Думаешь, почему двигательные функции так быстро восстановились? Ты облегчаешь нагрузку на мускулы за счёт сверхспособностей. Поначалу процесс затронет поражённые органы, после распространится дальше. В результате заработаешь деградацию мышечной массы и гипертрофию энергетических узлов. Ничем хорошим это в итоге не обернётся, уж поверь на слово.

— То есть придётся опять глотать «Нейтрал-С»? — вздохнул я, немало обескураженный услышанным.

— Не нужно было прекращать его приём до полного восстановления, а теперь уже поздно! — жёстко заявила в ответ Федора Васильевна. — Теперь надо постараться купировать процесс на начальной стадии.

— И как?

— Упражнения по контролю сверхсилы при минимальной физической нагрузке в течение дня плюс лечебная гимнастика с заблокированными способностями. Подготовлю для тебя программу упражнений, согласую с лечащим врачом и вечером принесу. А пока — лежи и медитируй. Понял?

— Так точно! — невольно вырвалось у меня.

Первым делом я устроился на койке поудобней и потянулся к сверхсиле, принялся набирать потенциал и очень скоро ощутил лёгкое жжение там, где Лизавета Наумовна определила признаки гипертрофированности энергетических узлов. Ощущения были не слишком болезненными, будто соринка в глаз попала или песок в ботинки набился, но погрузиться в лёгкий транс они мешали самым решительным образом.

Это откровенно напрягло, но сначала впасть в уныние помешал визит Карла, затем я попил чай с Лией, а после ужина вновь пожаловала Федора Васильевна, оценила мою технику медитации и даже похвалила её, а затем вручила несколько заполненных машинописным текстом листов с описанием разминки, растяжки мышц, дыхательных упражнений и упражнений по контролю сверхсилы.

— Похоже на йогу, — заявил я, наскоро проглядев полученные записи.

Федора Васильевна кивнула.

— С этого комплекса начинается изучение сверхйоги. Стоит ли переходить к её углублённому изучению, решишь сам, для тебя будет достаточно и азов.

Я присвистнул.

— Меня уже приглашали на занятия йогой как-то. Знаете, есть бухгалтер…

— Миша Горицвет, — сказала тётка, будто выплюнула, — шарлатан и мистификатор, разобиженный на весь белый свет! А его знаменитый гуру — фикция, вымышленное альтер эго!

Я даже глазами от изумления захлопал.

— А как же вырезки и фотографии?

— Газетные утки! А в Пахарте Миша и в самом деле побывал, там йогов пруд пруди — фотографируйся не хочу. — Федора Васильевна вздохнула и снизошла до объяснений. — Видишь ли, Миша оказался столь чувствителен к сверхэнергии, что ни в одну из своих попыток не сумел приблизиться к внешней границе Эпицентра ближе чем на два километра. Но в чём ему не откажешь, так это в упорстве. Он устроился на работу, остался в Новинске и даже разработал теорию, по которой истинную силу обретёт тот, кто последовательно пройдёт инициацию в источниках, начиная от самого слабого.

— Так это он всё просто придумал? — поразился я.

— Не только придумал, но и отправился в Пахарту проверить свою теорию на практике, уж не спрашивай, на какие шиши. Сверхсилы не обрёл, зато привёз весть о великом гуру Махате Атмане.

Тут Федора Васильевна с хрустом отломила кончик ампулы и втянула её содержимое в шприц.

— А это что? — забеспокоился я.

— «Нейтрал-С».

— А его разве колют? Всегда в таблетках или каплях давали.

— Инъекции позволяют вводить минимальные дозы препарата с практически моментальным эффектом. Вся эта химия для печени — ничего хорошего, знаешь ли. А так можешь хоть пары вдыхать — результат аналогичным будет.

И точно — способность к оперированию сверхсилой я утратил практически моментально, а когда после этого привычно уже поднялся с койки, то зашипел от боли и немедленно плюхнулся обратно. Пресс и простреленную лодыжку свело так, словно в раны пальцами ткнули.

— Ну что ж, — многообещающе улыбнулась Федора Васильевна, — вот ты и лишился энергетических костылей, пора приступать к разминке!

И мы приступили, да. Точнее — приступил я, а терапевт контролировала каждое моё движение и растолковывала, как правильно выполнять упражнения.

Вымотался в итоге так, что ни рукой пошевелить ни ногой, но заведующий отделением на утреннем обходе моим состоянием остался доволен, так дальше и пошло. Через две недели я был сочтён достаточно окрепшим для похода на групповые занятия, а после йоги посетил ещё и бассейн.

Случайных людей в столь поздний час там не было, поплавал в своё удовольствие, но вот обратная дорога по пустынным переходам и коридорам доставила немало неприятных минут. Туда я шёл уверенным в себе оператором, обратно ковылял лишённым доступа к сверхэнергии калекой. И, надо сказать, ощущать собственную беспомощность категорически не нравилось. В палате ещё ладно, а появляться в таком состоянии на людях откровенно не хотелось.

Проклятье! Да мне попросту страшно было! Страшно!

Возьмут в оборот — и ни убежать, ни отбиться.

Именно поэтому визиту Георгия Ивановича и Альберта Павловича на следующий день я обрадовался вдвойне. Но виду не подал, ещё и не преминул хмыкнуть:

— Уж думал, забыли обо мне.