Негде спрятаться. Эдвард Сноуден и зоркий глаз Дядюшки Сэма

Статья New York Times, посвященная материалам о войне в Ираке, — а там были тысячи секретных документов, детализирующих творящиеся в Ираке зверства и злоупотребления властью со стороны военных США и их иракских союзников, — попала на первую страницу. При этом репортер Джон Бернс преследовал единственную цель — изобразить Ассанжа странной и параноидной личностью.

В статье описано, как Ассанж "регистрируется в отелях под вымышленными именами, красит волосы, спит на диванах и полу и использует вместо кредитных карт наличные деньги, часто заимствованные у друзей". Журналист отметил, что Ассанжу присущи "хаотичное и высокомерное поведение", "мания величия" и что недоброжелатели "обвиняют его в проведении вендетты против Соединенных Штатов". Кроме того, Джон Бернс добавил "психиатрический диагноз", поставленный одним из недовольных волонтеров WikiLeaks: "Он не в своем уме".

Определение Ассанжа как сумасшедшего, которому свойственны бредовые идеи, стало основной тактикой политиков и New York Times. В одной статье Билл Келлер цитирует корреспондента Times, который описал Ассанжа как "похожего на нищего, взъерошенного, одетого в выцветшую светлую спортивную куртку и свободные штаны с большими карманами, испачканную белую рубашку, потрепанные кроссовки и грязные белые носки, собравшиеся гармошкой на его лодыжках. От него пахло так, как будто он не мылся несколько дней".

Times задала тон и в обсуждении Мэннинга, настаивая, что тот стал осведомителем не потому, что придерживался определенных убеждений или того потребовала его совесть, а из-за расстройства личности и психической неустойчивости. Во множестве статей говорилось без всяких доказательств, что факты его биографии, начиная с издевательств в армии и заканчивая: проблемами с отцом, и послужили основными мотивами придания огласке столь важных секретных документов.

Приписывание инакомыслящим людям расстройства личности вряд ли можно считать американским изобретением, Советских диссидентов регулярно отправляли в психиатрические больницы, а китайских — до сих пор заставляют лечиться от психических заболеваний. Существуют очевидные причины для осуществления нападок личного характера на тех, кто критикует существующее положение дел. Как уже отмечалось, одна из них заключается в том, что действия разоблачителя становятся менее эффективными: никто не хочет общаться и помогать странным или сумасшедшим людям. Другая причина — сдерживание: если диссиденты изгоняются из общества, это превращается в вескую причину не становиться одним из них.

Но основным мотивом является логическая необходимость. Для хранителей статус-кво нет ничего по-настоящему неправильного в существующем порядке вещей и в том, как организована власть, — они просто принимают все так, как есть. Поэтому любой, кто отказывается это делать и утверждает, что так не должно быть, — особенно тот, кто верит в это достаточно сильно для того, чтобы предпринять радикальное действие, — по определению, должен быть эмоционально неустойчивым и психически недееспособным.

Иными словами, есть всего два варианта: повиновение власти или радикальное несогласие с ней. Первый вариант считается нормальным и правильным выбором, только если второй воспринимается как сумасшедший и нелегитимный. Защитники статус-кво уверены, что между психическим заболеванием и радикальными оппозиционными взглядами существует не просто корреляция. Для них решительное несогласие с действующей властью является свидетельством, даже доказательством тяжелого расстройства личности.

Но здесь и кроется обман: расхождение во взглядах с существующей властью предполагает моральный или идеологический выбор, в то время как подчинение — нет. Исходя из ложной предпосылки, общество уделяет большое внимание мотивам инакомыслящих, но при этом не интересуется мотивами тех, кто подчиняется нашему правительству. Послушание по умолчанию считается естественным состоянием.

В действительности как соблюдение, так и нарушение правил включают моральный выбор, и оба варианта действий могут сказать нечто важное о человеке. Вопреки распространенному убеждению, что радикальное расхождение во взглядах с властями означает расстройство личности, — может быть правдой и обратное: при столкновении с грубой несправедливостью отказ от инакомыслия является признаком дефекта характера или морального падения.

Профессор философии Питер Ладлоу написал в New York Times о том, что "утечка, разоблачение и хактивизм, встревожившие Вооруженные силы и разведывательные ведомства Соединенных Штатов", — деятельность, связанная с "поколением W". В качестве его представителей он называет Сноудена и Мэннинга.