Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

— 1-е отделение (Германия, Италия, Чехословакия и Венгрия);

— 2-е отделение (Япония и Китай);

— 3-е отделение (Польша, Румыния, Югославия и Болгария);

— 4-е отделение (Великобритания, Швейцария, Франция, Испания и страны Бенилюкса);

— 5-е отделение  (Греция, Турция, Иран и Афганистан);

— 6-е отделение  (Финляндия, страны Скандинавии и Прибалтики);

— 7-е отделение  (США и Канада);

— 8-е отделение (зарубежная оппозиция, включая троцкистов и правых);

— 9-е отделение  (эмиграция);

— 10-е отделение (научно-техническая разведка);

— 11-е отделение (оперативно-техническое обеспечение);

— 12-е отделение (визы и учет иностранцев в СССР).

Обращает на себя внимание отсутствие в составе разведки специализированного подразделения, ответственного за внешнюю контрразведку. Кроме того, приведенное разделение обязанностей наглядно демонстрирует отсутствие в тот период у Советского Союза стратегических интересов в Африке, Латинской Америке и Индокитае. Периферийные разведывательные структуры создавались также и в некоторых территориальных органах. 1-е отделы получили УНКВД по Хабаровскому краю, Архангельской, Брестской, Ленинградской, Львовской и Читинской областям. Незадолго до начала войны, в апреле 1941 года, разведаппарат за рубежом был переведен на линейные принципы работы, и теперь линии политической, научно-технической, экономической разведки и контрразведки закреплялись за конкретными сотрудниками резидентур.

П. М. Фитин

В. Г. Деканозов

Владимир Григорьевич Деканозов возглавлял разведку недолго и параллельно руководил 3-м (контрразведывательным) отделом ГУГБ. Его назначение явилось большой неудачей, поскольку в разведывательных проблемах он не разбирался совершенно, зато обладал большим апломбом и под покровительством Берии чувствовал себя достаточно уверенно. Позже Деканозова перевели в Наркоминдел, а на смену ему пришел Павел Михайлович Фитин, назначение которого можно объяснить исключительно острейшей нехваткой профессиональных кадров разведки. Этот 32-летний производственник, а затем работник ЦК ВКП(б) был направлен на учебу в Высшую школу НКВД по партнабору в марте 1938 года, но успел окончить лишь специальные ускоренные курсы. С октября по ноябрь он являлся стажером 5-го отдела ГУГБ и практически сразу же попал на должность заместителя начальника, а с 1939 года — начальника отдела. Однако, вопреки всему, Фитин оказался одним из лучших руководителей внешней разведки, возглавлял ее на протяжении всей войны вплоть до 1946 года и был уволен исключительно из-за внутренних интриг в ведомстве госбезопасности.

Следует отметить, что основной удар по кадрам разведки нанес все же не Ежов, а Берия. Трудно сказать, чем он руководствовался, но есть основание предположить, что в ходе борьбы с приверженцами своего предшественника новый нарком решил, что почти не пострадавшая внешняя разведка была укомплектована именно ими и потому подлежала тщательной чистке. В декабре 1938 года он сформировал причинившую немало бед комиссию под руководством Деканозова по сплошной проверке оперативных работников разведки. После отставки Ежова почти всех резидентов отозвали в Москву и там арестовали, такая же участь постигла и многих руководителей направлений в центральном аппарате. В последние годы различные исследователи часто отмечают здравый смысл Берия, его понимание проблем разведки и квалифицированное руководство ее деятельностью, однако все это пришло много позднее, а в предвоенный период окончательный разгром внешней разведки осуществил именно он. В совершенно секретном отчете 1-го (разведывательного) управления Наркомата госбезопасности за период с 1939 года по апрель 1941 года констатировалось: “К началу 1939 года, в результате разоблачения вражеского руководства в то время Иностранного отдела, почти все резиденты за кордоном были отозваны и отстранены от работы. Большинство из них затем было арестовано, а остальная часть подлежала проверке. Ни о какой разведывательной работе за кордоном при этом положении не могло быть и речи. Задача состояла в том, чтобы, наряду с созданием аппарата самого Отдела, создать и аппарат резидентур за кордоном”[276]. Чудом избежали ареста некоторые отозванные из-за рубежа резиденты. Зарубина, Короткова, Ахмерова, Журавлева и других опытнейших работников в январе 1940 года отправили стажерами в различные отделения центрального аппарата к совершенно неопытным молодым разведчикам нового набора, и в данной ситуации это являлось для них еще лучшим исходом. Очевидно, что оперативная работа при этом не могла не упасть до небывало низкого уровня.

Такова была обстановка во внешней разведке в преддверии новой мировой войны. Лишь нападение Германии на Советский Союз заставило пересмотреть дела тех из разведчиков, которых, к счастью, не расстреляли, а содержали в тюрьмах и лагерях. К концу 1941 года многие из них вышли на свободу и вернулись к оперативной работе, хотя некоторые остались инвалидами и плодотворно трудиться уже не могли. Остальных же возвратить к жизни было уже невозможно.