Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Поступление неточных, противоречивых и дезориентирующих данных продолжалось. 31 мая в спецсообщении РУ ГШ КА № 660569 указывалось: “В течение второй половины мая месяца главное немецкое командование за счет сил, освободившихся на Балканах, производило:

1. Восстановление западной группировки для борьбы с Англией;

2. Увеличение сил против СССР;

3. Сосредоточение резервов главного командования.

Общее распределение вооруженных сил Германии состоит в следующем:

— против Англии (на всех фронтах) — 122–126 дивизий;

— против СССР — 120–123 дивизии;

— резервы — 44–48 дивизий”[322].

В действительности на момент начала войны немцы располагали 153 пехотными, 4 легкими, 6 горнострелковыми, кавалерийской, 21 танковой, 14 моторизованными, 9 охранными дивизиями, 2 усиленными моторизованными полками, 1 пехотным полком и 1 моторизованной бригадой[323]. Однако 15 мая 1941 года в записке наркома обороны и начальника генштаба на имя Сталина утверждалось: “В настоящее время Германия, по данным Разведывательного управления Красной Армии, имеет развернутыми около 230 пехотных, 22 танковых, 20 моторизованных, 8 воздушных[324] и 4 кавалерийских дивизий, всего около 284 дивизий”[325]. Как видим, общее завышение сил составляло более 35 %. При этом руководство СССР предполагало, что в резерве и на фронтах против Великобритании Германия держит примерно 161 дивизию, или свыше половины предполагаемого боевого состава своих войск. На самом же деле эта величина составляла немного более 41 %, что в корне меняло ситуацию, особенно с учетом мобильности резервов.

Невзирая на позднейшие утверждения многих историков, ни внешняя, ни военная разведки не предоставили руководству страны или военному командованию ни одного информационного документа, в котором присутствовало бы ясное и недвусмысленное предупреждение о предстоящем нападении. Более того, в спецсообщениях и сводках постоянно обращалось внимание на угрозу на Дальнем Востоке, что заставляло отвлекать на этот театр довольно значительные силы. Не был вскрыт и стратегический замысел германского командования, поскольку разведка неизменно приводила не менее трех вариантов возможных действий вермахта, причем все они не имели под собой какой-либо документальной почвы, а просто определялись исходя из общих принципов ведения войны. Принципиальная ошибка и разведчиков, и генштабистов заключалась и в том, что никто не ожидал того, что вермахт сразу нанесет удар в полную силу, а не будет терять дни в ожидании окончания стратегического развертывания. Об этом, кстати, без обиняков написал в своих мемуарах Г. К. Жуков: “Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объеме нами не был предусмотрен”[326]. Но если генштабисты в Оперативном управлении не смогли придти к заключению о вероятности такого развития событий на основании анализа опыта предыдущих кампаний, то уж разведчики-то, безусловно, обязаны были вскрыть состав группировки сил потенциального противника и особо заострить на этом внимание в своих информационных документах. Поэтому без преувеличения можно заключить, что все советские разведывательные органы потерпели провал в установлении сроков предстоящего нападения вермахта, состава германской группировки и стратегического замысла немецкого командования. Это произошло по целому ряду объективных и субъективных причин, которые следует рассмотреть более подробно.

1. Любые обоснованные прогнозы относительно каких-либо предстоящих событий делаются либо на основании конкретных доказанных фактов, либо путем их логического просчета. В данном случае следовало принимать во внимание очевидную абсурдность и само-убийственность для Германии одновременной войны на два фронта, пагубной для экономики страны и неизбежно приводившей к катастрофическому ухудшению ее стратегического положения, особенно с учетом неразвитой транспортной инфраструктуры западных районов СССР. Неготовность рейха к подобного рода войне не вызывала сомнений. Логически все говорило о том, что нападения Германии на Советский Союз можно ожидать только после ее победы над Великобританией или достижения перемирия с ней, это же подчеркивали и донесения большинства агентурных источников. В целом можно констатировать, что ни внешняя, ни военная разведка не сумели вскрыть решимость Гитлера осуществить блицкриг на Востоке независимо от боевых действий на Западе.