Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый

Лауэрса забросила в страну голландская секция СОЕ 11 ноября 1941 года вместе с руководителем миссии Тийсом Таконисом (“Катарр”) для установления связи с группой Сопротивления, которая оказалась глубоко пронизана немецкой агентурой. Следует отметить, что оба агента были фактически обречены уже хотя бы по причине ненадлежащего изготовления документов прикрытия. В их фальшивых удостоверениях личности пара королевских львов на водяном знаке смотрела не друг на друга, как положено, а в одну сторону, да и по виду они, как впоследствии вспоминал Лауэре, более напоминали деревянных карусельных лошадок. Агенты заметили это и запротестовали, но руководивший ими офицер отмел возражения как несущественные. Совершенно разных по росту и типу сложения Такониса и Лауэрса забросили в одинаковых по размеру костюмах и дали им для покрытия первых нужд серебряные монеты, уже изъятые из обращения оккупационными властями. Затем их пути разошлись, Таконис отправился в Арнем на связь с участниками Сопротивления капитаном ван ден Бергом, Теллером и Риддерхофом. Последний оказался двойником и работал на абвер за вознаграждение в сумме 2000 флоринов. К этому моменту немцы располагали уже не только отобранными у ван дер Рейдена шифрами СИС, но и шифрами СОЕ, ранее захваченными у агента Зомера. Его запеленговали и 31 августа захватили в Бильдховене около Утрехта с примерно сотней зашифрованных и открытых текстов радиограмм. Зомер отказался работать на немцев, но на фоне компрометации шифров это не имело никакого значения. Унтер-офицер абвера Е. Май раскрыл криптосистему и смог прочесть перехваченные сообщения “Эбенезера” еще до его задержания. Пытавшийся потянуть время Лауэре заявил немцам, что будет сотрудничать с ними, если те смогут прочесть его зашифрованные телеграммы. Тогда германский офицер, улыбаясь, взял в руки шифровку и заметил ему: “Ах, я вижу, крейсер “Принц Ойген” все еще в Шиедаме!”[81] В радиограмме действительно шла речь о пребывании этого корабля в указанном месте, и это сильно деморализовало радиста. После недели допросов 12 (по другим данным, 15) марта он сделал вид, что соглашается на перевербовку и участие в радиоигре. Лауэре рассчитывал использовать сигнал опасности, но хорошо ориентировавшийся в своем деле Гискес спросил его: “И какую же ошибку вы должны сделать?”[82] Не надеясь на удачу, радист назвал ему произвольную схему искажения текста, однако контрразведчик с улыбкой сообщил действительный сигнал. Агентурный номер Лауэрса был 1672, и он должен был в каждой 16-й букве делать ошибку, причем принципиальную, не позволявшую отнести ее на счет помех при передаче. Например, три точки следовало заменять не на две или четыре, а на тире. Случайным образом в двух из трех перехваченных радиограммах “Эбенезера” сигнал опасности пришелся на слово “STOP”.

Тийс Таконис

Несмотря на шок при аресте, Лауэре заметил это совпадение и решил ввести немцев в заблуждение. Вместо замены 16-й буквы он в каждой радиограмме заменял “STOP” на “STEP”, “STip” _или “STUP”, причем немцы не распознали уловку и полагали, что так и требуется. Длительное отсутствие “Эбенезера” в эфире встревожило руководство секции “N”, однако после получения радиограммы в Лондоне, как ни странно, полностью успокоились. Более того, когда молодой офицер в центре обратил внимание на наличие в тексте измененного слова “STOP” вместо согласованного изменения 16-й буквы, что по всем канонам означало сигнал опасности, ему приказали не лезть не в свое дело и объяснили, что агент наверняка попросту забыл инструкции. Трудно поверить, но до конца 1943 года в СОЕ вообще, как правило, не обращали внимания на подобные “мелочи”. Кроме того, хотя ван дер Рейден и сумел сохранить в тайне один из сигналов опасности, однако в стремлении остаться в живых он вел долгие беседы со специалистами абвера о принципах организации шифрованной связи СОЕ, в чем против собственной воли оказался им крайне полезным.