Негодная певица и некромант за клавесином

Дан возвращается к письму, и я рядом явно лишняя… Я делаю шаг в сторону, а в голове складывается план —  сперва спросить у Марка, какие новости, затем пойти в библиотеку, записать новую песню, дочитать учебник. Я твёрдо решила совмещать пение и некромантию.

Внезапно Дан выдыхает ругательство.

—  А? —  оглядываюсь я.

Неожиданно, но он поясняет:

—  Заказ отменили.

Глава 41

Вскрыв второй конверт, Дан пробегает письмо взглядом и вместе с первым конвертом зажимает в кулаке, мне больше ничего не поясняет, а у меня закрадывается подозрение, что это я статьёй могла сорвать ему контракт.

Но ведь никто разумный не стал бы отменять договорённости из-за газетной статьи, правда же? Как бы то ни было, исправить я уже ничего не могу, но могу извлечь урок на будущее.

Дан скрывается в глубине первого этажа, а я поднимаюсь на второй.

—  Госпожа! —  окликает меня Марк и выныривает из неприметной ниши для слуг.

—  Доброе утро, —  утро же ещё? —  Как дела? Что нового? Всё хорошо?

—  Да, госпожа, всё хорошо, —  улыбается он. —  Я принёс письмо с почты и узнал, что в городе пройдёт отбор на конкурс талантов.

—  Вот как?

Неожиданно…

Не конкурс, а совпадение. Эльфийский королевский Двор принимает к участию граждан всех стран без исключения, но выезжают эльфийские представители только к нам и в соседнее герцогство. Я знаю, что дольше всего отбор длится в столице, но и другие крупные города эльфы посещают.

Только вот почему вдруг отбор пройдёт сейчас, когда в Огле творится что-то очень непонятное?

Ещё и целительница-полукровка…

Стоит ли рассказывать Марку подробности того, что произошло на кладбище? Он мальчишка умный, думает гораздо лучше меня. Узнать правду ему будет… полезно. А ещё я хочу, чтобы он был осторожнее.

—  Госпожа? —  окликает он меня. —  У меня для вас есть кое-что ещё.

—  Да? Хорошо… Пойдём в библиотеку. —  хотя в доме посторонних, насколько я понимаю, нет, откровенничать посреди коридора мне не хочется.

Марк в дополнение к письму протягивает мне сложенный лист бумаги.

Я раскрываю и вижу записи непривычным “прыгающим” почерком. Видимо, Марк писал.

У меня на руках оказался список концертных залов, которые можно арендовать. И не просто список. Почти у половины залов помечена приблизительная стоимость часа.

—  Марк, ты чудо! —  восклицаю я.

—  Спасибо, госпожа. Я старался.

За разговором мы доходим до библиотеки, и пока я за столом вскрываю конверт, Марк оглядывает полки с книгами. Вскрыть как Дан, рывком, мне не позволяет въевшаяся привычка. По правилам нужно пользоваться специальным ножом для бумаги.

Внутри меня ждёт визитная карточка, больше ничего. Имя Селестра Панвиль мне ни о чём не говорит, а вот сама фамилия весьма известна —  несколько веков назад основателем рода стал наследный принц, отрёкшийся от престола в пользу младшего брата. Но сейчас Панвили не те, что прежде, и я помню, как Берт высмеивал их приверженность архаичным традициям. Архаичным даже для консервативной аристократии.

Я переворачиваю карточку и нахожу на оборотной стороне выведенную тонким карандашом просьбу принять заказ.

В идеале, чтобы соблюсти церемониал, я должна загнуть уголок визитки, приложить к ней свою визитку с ответом, и всё это отправить в ответном послании в новом конверте. Только вот есть серьёзная проблема, которую я не предусмотрела —  у меня нет визиток.

И у меня нет денег, чтобы оплатить работу типографии.

Чего я точно не буду делать, так это обращаться за помощью к Дану, только вот он как нарочно входит в самый неподходящий момент, когда я ещё кручу визитную карточку в пальцах.

Марк, ещё мгновение назад, расслабленный и даже немного вальяжный, преображается —  вытягивается по струнке, как положено слуге. В отличии от него я не успеваю отреагировать и замираю за столом с визиткой в руках. Пытаться спрятать некрасиво и глупо, поэтому я завершаю движение, ещё раз прокручиваю её в пальцах и лишь затем возвращаю в конверт. А Дан достаточно вежлив, чтобы ничего не спрашивать. Я убираю конверт на край стола, нарочно кладу тыльной стороной с адресом вниз.

За Даном входит горничная с подносом. Судя по шапкам взбитых сливок, возвышающихся над краями, она принесла горячий шоколад.

—  Отнесите детям тоже, —  кивает Дан, когда она переставляет чашки с подноса на модный столик на колёсиках.

—  Да, господин.

Марк понятливо выскальзывает за дверь.

—  Как продвигается учёба? —  Дан уверенно выбирает из стопки именно ту книгу, которую я читала вчера. —  Из того, что ты успела прочитать, всё понятно?

Он разворачивает стул спинкой к кофейному столику, осёдлывает и принимается листать учебник, а у меня по спине озноб —  вдруг Дан начнёт спрашивать, а я не отвечу? Мне очень важно показать, что я действительно стараюсь и отношусь к учёбе с полной серьёзностью.

—  Да… То есть нет, мне не всё понятно. Но я думаю, что разберусь, когда пару раз перечитаю.

—  Уверена, что у тебя пока нет вопросов? Карин, ошибаться нормально.

Ага, я видела, как близко к сердцу Дан принимает свои ошибки.

—  Я перечитаю и тогда либо уточню непонятное, либо ты сразу проверишь меня.