Негодный объект (СИ)

На следующий день он пригласил меня в местную заводскую забегаловку попить пива. Несмотря на то, что я отнекивался, ссылаясь на свою мизерную зарплату в валюте, мол, в рублях много, а баксах мало, он настоял. Звали его Розали. Придя к бару в назначенное время, я увидел, что Розали не один, а с другим индусом. Поздоровавшись, он представил его, как своего шефа, сказав, что его зовут Рахул. Розали попросил рассказать про Россию, а именно, что там происходит.

Мы просидели в баре около двух часов, выпили по пять бутылок "Тайгера", хорошо поговорили. Я интересовался, как работает завод, какие технологии использует, можно ли тут остаться работать. Я рассказал, что в Союзе раньше работал на судоремонтном заводе, старшим строителем, это у них как менеджер проекта, которым и был по их "легенде" Рохул. Розали - бригадир, значит Рохул - по меньшей мере мастер.

"Качая его по теме", я понял, что к судоремонту отношения он не имеет, и поэтому с профессиональной темы я аккуратно перешел к теме их жизни. Короче, мы друг-другом были довольны.

Через два часа Рохул сказал, что ему надо к жене и детям, которых у него пятеро, а мы, можем ещё посидеть, расплатился за всех и ушёл. Розали тоже вскоре засобирался, я же сказал заплетающимся языком, что мне торопиться не надо, дескать: "шип ин зе док". Когда я остался один, я, вдруг протрезвев, поднялся, забрал с собой недопитую бутылку пива, и вышел из бара.

После этого началось. Меня пасли всем составом местной "конторы" с привлечением смежников: полиции и пожарников. Я таскал их по городу и делал ложные закладки, каждый вечер сидел в забегаловке на "Томсон роуд", якобы "ожидая связника".

Несколько раз меня останавливали на улицах и даже заглядывали в пакеты, а один раз проверили документы в автобусе, когда я ехал поздно вечером и был в салоне один. Видимо, спецы подгадали время, чтобы не пугать местных граждан. Я четко выполнял свою роль по отвлечению сил и средств контрразведки, предполагая, что кто-то из наших бойцов невидимого фронта в это время выполняет свою настоящую работу.

Дело в том, что все, учившиеся в "школе" с 1984 по 1986 годы курсанты, являвшиеся членами коммунистической партийной организации, были проданы парторгом "школы" американцам. В 1986 году его взяли, и он раскололся. В переданных в "штаты" списках был и я.