Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу

Премьер-министр стал думать дальше. Летом 2009 года он рассчитывал стать председателем Европейского совета. Мотать перед этим тюремный срок – не лучшая подготовка к вступлению в должность. Не говоря о том, что его немедленно выгонят и из партии, и с премьерского поста.

Поэтому он спросил умницу Номбеко, как, на ее взгляд, им всем из этого выпутаться с учетом основной задачи: в максимально возможной мере предать максимально возможную часть событий последних суток вечному забвению.

Номбеко ответила, что не знает никого, кто бы лучше наводил чистоту, чем премьер-министр. Кухня прямо сверкает – и это после куриного жаркого, пива, шнапса, кофе и прочего. Единственное, что остается… это, по-видимому, вычистить оттуда спящего агента?

Премьер-министр нахмурился.

Параллельно Номбеко подумала, что самая срочная мера – это изолировать Идиота и его подружку от бомбы. А последнюю запереть в каком-нибудь бомбоубежище скального типа.

Премьер-министр устал: было настолько поздно, что уже скорее рано. И признал, что ему трудно формулировать мысли словами. Но насчет бомбоубежища у него тоже мелькнула мысль, пока мозг еще работал. Чтобы там демонтировать эту самую бомбу или на худой конец замуровать и уничтожить даже память о ее существовании.

А пока что время торопит его не меньше, чем всех остальных. Скорее даже больше. Ближайшим пунктом в официальной программе Фредрика Райнфельдта значилась встреча с председателем Ху в здании правительственной канцелярии, назначенная на десять утра, а затем торжественный завтрак в Доме Сагеров[5]. А до этого он хотел бы принять душ, чтобы не благоухать картофельным полем, и переодеться в костюм и туфли, не заляпанные глиной.

И если вся компания стартует по-быстрому, то все получится. Сложнее другое – успеть отыскать достаточно глубокое и удаленное бомбоубежище скального типа, чтобы спрятать там бомбу и забыть о ней. Но это дело – при всей его важности – придется отложить до вечера.

Обычно премьер разговорчивостью не отличался, предпочитая слушать. И теперь сам на себя удивлялся, что так разоткровенничался с Номбеко Майеки. Хотя, пожалуй, не так уж это и странно. Каждому порой нужно излить душу, а с кем еще, как не с этой южноафриканкой и, возможно, ее бойфрендом, обсудить давящую на них всех проблему весом в три мегатонны?

Премьер-министр понимал, что круг посвященных в эту величайшую тайну придется расширить. Начать он решил с главнокомандующего вооруженными силами, ведь все эти бомбоубежища подчиняются непосредственно ему. А поскольку сам главком не мог ни демонтировать бомбу, ни замуровать вход, понадобится еще несколько вовлеченных. Тогда получается, что по крайней мере следующие лица окажутся в курсе того, чего им знать бы не следовало: 1) главнокомандующий; 2) демонтажник А; 3) каменщик Б; 4) нелегальная иммигрантка Номбеко Майеки; 5) несуществующий Хольгер Квист; 6) его чрезмерно существующий брат; 7) неуемная подружка этого брата; 8) бывшая фермерша-картофелевод, ныне графиня; 9) его беспечное величество король, а также 10) агент МОССАД на пенсии.

– Хорошим это не кончится, – подытожил премьер-министр Райнфельдт.

– Да почему? – возразила Номбеко. – Большая часть упомянутых вами лиц имеет все основания молчать о том, что им известно. А некоторые из них настолько запутались, что никто не поверит в их историю.

– Это вы о короле? – спросил премьер-министр.

Во время завтрака в Доме Сагеров премьер-министру и Ху Цзиньтао предстояло насладиться обществом флагманов шведского бизнеса. После этого председатель Ху должен был направиться прямиком в Арланду, где его ожидал личный «Боинг-767», чтобы доставить в Пекин. Только после этого можно было пригласить в канцелярию главнокомандующего.

– Позволено ли мне в таком случае препоручить фрекен Номбеко бомбу на время беседы с председателем Ху, плюс еще на немножко, пока я введу главнокомандующего в курс дела?

– Хм, что премьер-министру позволено, а что нет, ему самому виднее, но я двадцать лет несла частичную ответственность за эту штуку, и она до сих пор не взорвалась. Думаю, еще на пару часиков меня хватит.

Тут Номбеко увидела, что король и графиня вышли из кухни и направляются к причалу. Похоже, они что-то задумали. Соображала Номбеко быстро.

– Глубокоуважаемый господин премьер-министр. Не могли бы вы зайти на кухню и с присущей вам сообразительностью, которую я уже имела возможность отметить, заняться моссадовским агентом. А я тем временем схожу на причал взглянуть, не затевают ли король с графиней каких глупостей.

Фредрик Райнфельдт сообразил, к чему Номбеко клонит. Все его существо говорило ему, что делать этого нельзя.

Он вздохнул – и вошел в дом, чтобы это сделать.

– Просыпайтесь!

Премьер-министр продолжал трясти агента Б, пока тот не разлепил веки и с ужасом не осознал, где находится.

Поняв, что агент наконец заработал на прием, Фредрик Райнфельдт посмотрел ему в глаза и произнес: