Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу

Но когда в аэропорту Арланда увидели, что именно делегация собирается везти домой в Пекин, с них запросили немыслимое количество всевозможных бумаг. В тамошнем Карго-Сити имелось не только любое оборудование для погрузки и разгрузки, но и полная информация о том, какая печать на какой бумажке должна стоять.

Драгоценный ханьский гусь сумел-таки проскользнуть сквозь этот заслон. А вот с конем вышла незадача.

Уже сидя в своем председательском кресле на борту председательского самолета, председатель КНР спросил секретаря, в чем причина задержки рейса. В ответ ему сообщили, что есть небольшая проблема с доставкой председательского «вольво» из Турсланды – автовозу оставалось преодолеть еще несколько десятков километров, – но куда хуже вышло с лошадью, которую купила супруга президента. Они тут такие странные, в аэропорту: можно подумать, что раз правила написаны, то их вот прямо все и соблюдают, а что речь вообще-то о самолете председателя КНР, им без разницы.

Секретарь добавил, что переговоры вести тяжело, переводчик все еще в больнице и до отбытия делегации не выздоровеет. Секретарь не хотел бы утомлять председателя страны подробностями, но если коротко, то делегация охотно воспользовалась бы напоследок услугами той южноафриканки, ведь председатель не возражает? Можно ли в таком случае считать, что председатель позволил к ней обратиться?

Номбеко и Селестину, спавших валетом в кабине картофелевоза на парковке, разбудил телефонный звонок, и пришлось им отправляться вместе с картофелевозом, бомбой и всем прочим в Карго-Сити Арланды, чтобы помочь председателю КНР и его делегации с заполнением таможенных деклараций.

• • •

Если вам вдруг покажется, что у вас маловато проблем, то купите себе млекопитающее на территории Швеции за несколько часов до вылета на другую сторону земного шара и потребуйте принять животное в багаж.

Номбеко предстояло помочь китайцам, в частности, с получением в Управлении сельского хозяйства действительного разрешения на вывоз каспийской лошади, которая за несколько часов до этого так проникновенно заглянула в глаза китайской первой леди.

Также лошадь должна предъявить соответствующему представителю власти в аэропорту справку о прививках. Поскольку Морфей был каспийцем, а конечным пунктом полета значился Пекин, то по правилам китайского министерства сельского хозяйства требовалось провести тест Коггинса, который бы подтвердил, что лошадь, родившаяся и выросшая в Книвсте, в тысяче километров от полярного круга, не больна тропической болотной лихорадкой.

Далее, на борту должны быть успокоительные средства, шприцы и иглы для инъекций на случай, если животное впадет в панику. А также убойная маска Брюно – если ситуация и лошадь окончательно выйдут из-под контроля.

И последнее, но не менее важное – лошадку должен осмотреть уполномоченный окружной представитель государственной ветеринарной службы при Управлении сельского хозяйства и, прибыв в аэропорт, идентифицировать животное. Когда оказалось, что заведующий стокгольмским окружным отделением ветеринарной службы уехал в командировку в Рейкьявик, Номбеко сдалась.

– Похоже, проблему придется решать иначе, – сказала она.

– А как? – спросила Селестина.

После того как Номбеко решила лошадиную проблему жены Ху Цзиньтао, следовало поспешить назад в канцелярию премьера, чтобы отчитаться. Было важно успеть до прибытия главнокомандующего, так что пришлось ловить такси, предварительно настрого запретив Селестине привлекать внимание к себе или картофелевозу в транспортном потоке. Селестина пообещала этого не делать и сдержала бы слово, не запой по радио Билли Айдол.

Дело в том, что в паре десятков километров к северу от Стокгольма образовался затор из-за ДТП. Такси с Номбеко успело проскочить, а Селестина на картофелевозе застряла в глухой пробке. Согласно объяснениям, данным ею впоследствии, стоять под Dancing with Myself было физически невозможно. И она поехала по полосе, выделенной для общественного транспорта.

В результате женщина, ритмично мотающая головой за рулем картофелевоза с фальшивыми номерами, чуть севернее Рутебру обогнала не с той стороны стоящую в пробке полицейскую машину без опознавательных знаков и в результате была немедленно задержана для серьезной беседы.

Полицейский инспектор проверил регистрационные номера и выяснил, что они принадлежали красному «Фиат-Ритмо» (до заявления об их пропаже). А к Селестине, опустившей стекло, подошел его коллега-стажер.

– Вы не имеете право занимать выделенную полосу, ДТП там или нет, – сказал он. – Будьте любезны предъявить права!

– И не подумаю, ментяра позорный, – заявила Селестина.

Спустя несколько бурных минут она была загружена на заднее сиденье полицейской машины, в наручниках, малоотличимых от ее собственных. Все это время публика в пробке бешено щелкала камерами телефонов.