Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

Имеет ли смысл дальнейшее наращивание скорости, если даже неясно, куда бежать? Этот вопрос задает растущее сообщество нейроскептиков. Особенно важным голосом в хоре критики является сеть «критических нейронаук», созданная биологом и историком науки Супарной Чаудхари, философом Яном Слаби и их коллегами[773].

Философ Слаби считает необходимым заострить внимание на проблеме: «Преувеличенное академически добросовестное стремление к дифференцированности не в первый раз оказывается врагом критического понимания и создания необходимых предпосылок для перемен. Усиление тона, обращение к стилизации и риторике могут быть правильным лекарством во времена безудержной наукофикации и профессионализации и ввиду повсеместного возвышения замкнутых кругов экспертов»[774].

В то время как такая дисциплина, как нейроэтика, по-прежнему придерживается своей веры в предстоящую фундаментальную «нейрореволюцию», вызванную исследованиями мозга (в связи с чем она предвидит и критически комментирует ее возможные социальные последствия), «критические нейронауки» занимают в отношении этих ожидаемых перемен принципиально скептическую позицию. Общим в различных подходах «критических нейронаук» является то, что они отвергают распространенную научную практику обращения с людьми как с изолированными церебральными субъектами в социальном вакууме. «Цель в том, чтобы содействовать целостному восприятию поведения с учетом социальной среды и политических условий, а также физиологии мозга и умственных процессов, связанных с телом», – говорится во введении к недавно вышедшему сборнику статей, посвященному вопросам «критических нейронаук»[775]. Кроме того, ставится под сомнение привилегированное положение исследований мозга в деле объяснения человека и его жизненного мира.

Однако вряд ли стоит заходить так далеко, как социолог Стив Фуллер, который на конференции «Проверка нейрореальности» (2011) в Институте истории науки им. Макса Планка в Берлине заявил, что связь между нейроучеными и учеными-гуманитариями должна быть похожа на отношения во время съемки фильмов. Нейроученые – это актеры. Они, как правило, довольно талантливы и среди них даже есть бесспорные звезды. Социологи, историки и философы, с другой стороны, должны, согласно Фуллеру, выступать в роли режиссеров, которые говорят актерам, что делать. Слишком странное представление о том, что нейронаука, которая переполнена уверенности в себе, требует руководства со стороны гуманитарных наук[776].

Тем не менее исследователям мозга не помешало бы иногда слушать «наблюдателей второго порядка». Например, ученых-антропологов, следящих за нейроучеными в их лабораториях. Так как частью их работы является освещение институциональных, политических, культурных и научно-парадигматических условий, в которых происходит конкретная исследовательская деятельность. Ведь именно эти условия определяют конкретный – и никакой другой – тип исследований, а также влияют на интерпретацию и оценку результатов. При этом политический и экономический контекст, в котором происходит исследование, представители естественнонаучных дисциплин обычно игнорируют.

Тот факт, что только критическое осмысление собственной научной практики самими нейроучеными может привести к необходимой реформе, является одной из основных идей «критических нейронаук»: «Практика нейронаучной саморефлексии включает социальную и историческую контекстуализацию и межкультурное сравнение поведенческих процессов. Изучение этих условностей приведет нейронауки к альтернативным возможностям познания, которые смогут поставить перед исследователями мозга интересные эмпирические задачи и одновременно выступить в качестве варианта критики изнутри»[777]. Решающим является то, что сами нейроученые должны критически оценивать свою научную практику и при этом принимать во внимание контекст, в котором они работают. Конечно, все экономисты и социологи, которые теперь также хотят заниматься исследованиями мозга, должны подумать о том, способно ли фМРТ-исследование действительно ответить на их вопросы. «Тем временем ситуация уже такова, что нейроученые должны отговаривать социологов от того, что они собираются сделать, прибегая к нейровизуализации. К сожалению, иногда это самые наивные люди, которых только можно себе вообразить», – комментирует исследователь мозга Хенрик Вальтер[778].

Скорее Голливуд, чем будни исследователя