Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

Центр когнитивной свободы и этики также обеспокоен тем, что к фармакотерапии можно будет принуждать получателей социальной помощи, если они захотят в дальнейшем сохранить государственную поддержку. Хотя ведомственное исследование показало, что люди, находящиеся на соцобеспечении, потребляют не больше наркотиков, чем средний американец, предубеждение о том, что они являются наркопотребителями, в административном аппарате сильно укоренилось. Со стороны государства было бы, конечно, допустимо предлагать дополнительные финансовые стимулы, если бы люди сами соглашались на вакцинацию. Хотя можно сомневаться, что вызванное бедностью и мотивированное экономически решение об антинаркотической терапии оказалось бы по-настоящему добровольным.

Возможно также – при условии реальной действенности вакцин – что нейрокопы далекого будущего начнут профилактически прививать целые школьные классы в проблемных областях. Наркотики тогда, как и предполагалось, получат статус инфекционных заболеваний. Многие обеспокоенные родители, безусловно, станут это приветствовать. Так может случиться, что расходы американского ведомства по контролю за наркотиками возрастут и под новым именем продолжится старая война с наркотиками. Уже в 2003 году американское Управление по национальной политике в области наркоконтроля выпустило новый базовый лозунг: «Прекратить прием наркотиков до его начала»[722]. Новые антинаркотические препараты могут стать в его контексте идеальным инструментом.

Судебная неврология все еще в поиске

Хотя алкоголизм и наркомания уже понимаются как болезни головного мозга, равным образом желаемая медикализация преступного поведения преуспела не настолько. У нее просто нет научной основы. Маркович и Зифер, авторы книги «Место происшествия – мозг», ошибаются, когда говорят, что «нейроученые подобрали [бы] захватывающие и однозначные подтверждения того, как повреждение некоторых областей мозга, нарушения обмена веществ или дисбаланс нейротрансмиттеров могут вызвать симптомы психических заболеваний, способные привести к изменениям личности и даже к серийным убийствам»[723].

Эти подтверждения какие угодно, только не «однозначные». Несмотря на интенсивную исследовательскую работу, судебная неврология пока не смогла найти каких-либо специфических нейронных коррелятов или явных генетических признаков, связанных с преступным поведением. Наверное, потому что их просто нет. Соответственно, отсутствуют также активно обсуждаемые «биомаркеры», которые могли бы использоваться для распознавания биологически обусловленных криминальных наклонностей. Нейроученый из Кембриджского университета Дин Моббс и его коллеги в своей обзорной работе 2007 года «Закон, ответственность и мозг» также пришли к заключению, что «…не существует конкретных биологических маркеров – ни генетических, ни физиологических, – по которым можно было бы предсказывать такое [антисоциальное и психопатическое] поведение»[724].

Будут ли когда-либо обнаружены такие маркеры, вызывает сомнения. До сих пор наиболее надежным биомаркером с криминальным потенциалом считается фермент моноаминоксидаза типа A (МАО-А)[725]. Несколько исследований показали, что носители конкретного варианта гена этого фермента имеют склонность к антиобщественному поведению[726]. Однако только тогда – и это интересно, – когда в детстве к этим людям применялось насилие. Если развитие ребенка было нормальным, варианты гена MAO-A, по-видимому, не влияют на поведение взрослых.

Показательный пример взаимодействия гена со средой. Ни задатки, ни среда сами по себе не определяют черты человека, лишь их взаимодействие. Биология – это не судьба, и конкретный вариант гена сам по себе ничего не говорит. Кроме того, здесь открывается поле для принятия социальных мер. (Вероятностный) неблагоприятный вариант гена не может быть изменен, но, возможно, дальнейший травмирующий опыт в неблагополучной семье можно предотвратить. Так что исследователи психологической устойчивости вполне обоснованно занимаются вопросом о том, почему одни люди, вытянувшие счастливый билет в «природной лотерее»[727], по-прежнему живут полноценной жизнью, тогда как другие в тех же обстоятельствах оказываются психически больны или преступны.

Тем не менее существует одна действительно надежная и неоспоримая связь между составом генов и вероятностью совершения актов насилия. Однозначно признана виновной Y-хромосома. Ведь 90 % всех серьезных насильственных преступлений и более 99 % всех изнасилований совершают именно мужчины. Пожизненное превентивное заключение всех мужчин в мире в целях профилактики преступлений было бы очень эффективным, но каким-то неубедительным решением.