Нейроны льда

– Видишь ли, дружище, я здесь с половины восьмого и полкило помады съела, общаясь с детишками. – Грустно улыбнулась Домна. – Кроме меня должны быть ещё два психолога, но одну из них никто никогда не видел, а другая появляется на один час – с четырех до пяти вечера и, говорят, красит ногти и играет в покер на компе. Проще говоря, никто не помнит, что именно делает психолог. Я провела несколько тренингов с тяжёлыми детьми, а у меня даже списка фамилий по группам нет, я не могу отмечать как и с кем работаю.

– Старшая воспитатель имеет атрофированный мозг, она постоянно говорит детским голосом, словно в детство впадает. Будь с ней осторожна. Постарайся общаться с кем-то более вменяемым.

– Мне через полчаса мебель привезут. – Вздохнула Домна. – Отвезёшь меня?

– Я сам займусь твоей мебелью. Останься здесь. Если Кузяцкая начнёт бредить, возьми списки детей у ведущих воспитателей.

– Ладно. – Подняла брови Домна.

Виталий испарился, и тут же с противоположной стороны коридора послышался раздражённый голос Фрола. А вскоре показался и он сам. Следом семенила пухлая Кузяцкая.

– О, – на ходу приговаривала она. – Идите сюда. Теперь направо.

От нечего делать Домна направилась за ними.

Дворницкая находилась рядом со входом в группу «Аленький цветочек». Большая металлическая дверь с облупившейся краской закрывалась на висячий замок.

– Потом сходим в подвал. – Объявил Фрол, пока Кузяцкая перебирала ключи в связке, подыскивая нужный. – Там полно места и вы его никак не используете.

– Нет-нет, – обернулась она в испуге. – Я боюсь.

– Чего?

– Там, – женщина замялась. – Там нечистая энергетика.

– Бред сивой кобылы. Открывайте побыстрее.

Кузяцкой было не по себе рядом с Фролом, его голос, его раздражительность, хозяйская манера ей напоминали что-то неприятное, давно забытое, выдавленное из памяти.

Тем временем, железная дверь мастерской со скрежетом отворилась.

– Здесь всё, – заявила Кузяцкая самодовольно.

– Здесь только рухлядь, – парировал Фрол, оглядевшись за пару минут. – Большая часть разворована, а жалкие остатки догнивают, причём вы, похоже, этого даже не заметили.

– Как вы смеете?! – воззрилась старшая воспитатель.

– Легко, – жестко перебил её Фрол. – Я вынужден буду купить инструмент, крепежи, отвёртки, но сегодня же поменяю дверь, и все ключи будут у меня. Этот металлолом я сложу в кучу на дворе.

– Да, конечно, – поджала губы Светлана Кузьминична. – Воспитатели перетаскают это на помойку, не утруждайтесь.

Домна и Фрол переглянулись.

– А ещё чем здесь воспитатели занимаются? – с нажимом спросил Фрол. – Деньги на ремонт собирают, выбивают из родителей просроченную плату за питание, и сами же пропалывают клумбы? А кто зарплату дворника себе в карман кладёт?

– А что вы хотите? – Пожала плечами Кузяцкая, по привычке переводя разговор на другую тему. – Вы пришли в обыкновенный детский сад. Нам всё это с неба не падает. Если бы ни добровольные пожертвования родителей, как вообще работать? На какие деньги прикажете учебные пособия покупать? Воспитатели просят всё это, и родительский комитет покупает карандаши, альбомы, краски, игрушки. Государственных денег на всё не хватает, милейший. А вы как думали?

– Слышал бы вас губернатор, у него в бюджете прописаны затраты на дошкольные учреждения. Интересно, кого на самом деле кормит государство? – язвительно произнёс Фрол. – Даром, что я здесь не по этому поводу.

Втроём они двинулись в сторону лестницы, ведущей к «Теремку», но по дороге встретилась Правищева.

– Срочный педсовет, ребяточки, – проклокотала она сквозь забитое слизью горло. – К часу в большом зале. – А где наш инструктор по физической культуре? Хочу всех видеть.

– Он будет завтра. – Ответила Домна, и ещё раз выдержала неприязненный взгляд маленьких отёчных глазок.

– Это почему же педагога не был на занятиях и на педагогический совет не собирается? – Со священным негодованием изрекла заведующая.

– Он вам завтра сам объяснит. – Бросил Фрол, направляясь в «Теремок» с парой нормальных отвёрток и букетиком длинных саморезов, которые нашёл в бардачке своего автомобиля.