Неистощимая

Овсянников вновь покрутил перед собою пальцами, взял руку в кулак и резко выбросил пальцы от сжатого кулака, словно бы экстрасенс, отгоняющий нечистую силу – помогало принимать решения, уж давненько, признаться вам, приобрел он такую привычку, еще в детстве. А в экстрасенсов, кстати вам тут сказать, дорогие мои, полковник не верил. Правильный, надежный был мужик Овсянников, потому и быстро рос по службе, и сейчас в свои лета состоял, по штатному расписанию, на генеральской должности.

В окрестностях города располагались две воинские части – недавно появившийся тут Отдельный железнодорожный батальон механизации, уже полтора года ведущий строительство вторых путей на основной областной магистрали и еще один батальон – Учебный саперный, занимавшийся в основном подготовкой сержантского резерва. И еще на Кутьей горе, в бывшем монастыре – окруженный трехметровым кирпичным, с витою поверху колючкой, как на зоне, окруженный, значит, забором Узел – так он назывался в документах, – Узел федерального подчинения, к которому даже Овсянников со своими сотрудниками никакого доступа не имел. И руководство области в лице Голубовича тоже никакого доступа не имело. Можно было бы предположить, что за забором никаких людей не существует, а действуют только роботы, если бы каждый день примерно в шестнадцать часов в ворота Узла не заезжала глухая КАМАЗовская фура – прямиком из Питера, фура, в которой рядом с прапорщиком-шофером сидели два офицера с «калашами» на коленях. Ворота Узла автоматически или же управляемые изнутри открывались, огромная фура въезжала, через часа два-три выезжала и выворачивала, не останавливаясь, прямо на питерское шоссе; исчезала, как фантом. Более никакие машины в ворота никогда не входили и никакие никогда не выходили, даже мусорки и говновозки. И люди никакие не входили и не выходили. Поскольку центральной канализации на Узле точно не было, Овсянников для себя в шутку предполагал, что на Узле народ обитает по замкнутому циклу жизнедеятельности, то есть – ест говно. Предположения и мы с вами, дорогие мои, могли бы сделать самые разные, если б и до сей поры внутри Узла не сиял бы золотыми куполами Божий Храм. Поэтому мы покамест не смеем обнародовать никаких предположений. Но потом, возможно, обстоятельства разъяснятся.

А сейчас к нашим героям.

Овсянников осуществлял – разумеется, в числе многих прочих – прикрытие обоих объектов. В желдорбате и в саперном свои первые отделы по штату не полагались, в каждом только сидел прапорщик в так называемой «секретной» комнате – а чтоб вы знали, дорогие мои, Железнодорожные войска именно тем и занимаются, что ведут строительство пути, ну, разве когда еще выйдут на часок на плац позаниматься маршировкой, только что; да, так в батальоне, значит, свой первый отдел не полагался, только прапорщик-секретчик, ну, про неофициальных осведомителей мы ничего не знаем, а чего не знаем, того не ведаем. В саперном батальоне – то же самое. В желдорбате у секретчика в непосредственном подчинении находился сержант, а в саперном – целых два сержанта, поскольку это был учебный батальон с большой текучкой и сменяемостью личного состава, одному сержанту тут не уследить – вот и вся меж ними разница. А вот что полагалось по штату в Узле, это уж точно Бог весть. Мы даже не догадываемся. Даже предположить ничего не можем, дорогие мои, и только надеемся на дальнейшее развитие событий, которое и выкажет всю истинную правду.

Еще в Глухово-Колпаково блистательно функционировали филиал Московского медицинского института, собственный Глухово-Колпаковский индустриальный институт, не так давно, согласно веянию времени, переименованный в Университет, строительный и химического машиностроения техникумы, медицинское училище при филиале мединститута, две музыкальные школы, десяток обычных филиалов Сбербанка и несколько филиалов других банков, а также Первый Глухово-Колпаковский банк… Между нами, дорогие мои, Первый Глухово-Колпаковский он же был и последний. Еще имелся в наличии Инновационный банк VIMO.

Но это в сторону, да, в сторону. Тем более обо всем, что связано с VIMO, – потом, потом. Не торопите нас.

Ну и, конечно, вокзал и все, что связано с железной дорогой. Вокзал, как вы сами понимаете, дорогие мои, совершенно особый объект силового прикрытия, так что мы сюда даже не станем напрасно соваться. Уж тут все у Овсянникова схвачено было, как полагается. Как и, например, в автобусном парке. Да и вообще…

Банковские, промышленные и административные потоки прочно контролировал губернатор Голубович, как ему и положено было по должности и по понятиям, а Голубовича контролировал Овсянников, как тому и было положено по должности и по понятиям. Овсянниковские сотрудники, тайные и явные, прилежно трудились, разумеется, во всех губернских учебных заведениях, фирмах и на предприятиях промышленности и транспорта в соответствии со штатным расписанием.