Нэйт

Когда дверь спальни закрылась, я рухнула на пол и прижала колени к груди. Всё моё тело тряслось, когда мои пальцы добрались до кандалов на лодыжках. «Соберись с мыслями и беги отсюда», — услышала я у себя в голове голос, так похожий на голос Нэйта, который возможно, уже шёл, чтобы спасти меня. Может быть, именно в эту секунду он нёсся вверх по лестнице в пентхаус. Но я не могла пойти на такой риск и довериться ему полностью. Мне нужно было выбраться отсюда, и сделать это быстро.

Я села и посмотрела на свою мать сквозь прутья клетки.

— Меня зовут Сабрина, — проговорила я. Подползая ближе, я попыталась дотянуться до простого засова на её двери. — Я твоя дочь.

Если бы я смогла открыть её клетку, она была бы свободна.

Она не смотрела на меня, только крепче прижала голову к коленям.

— Мама, — позвала я. Это слово показалось мне чужим на языке. Кандалы впились мне в лодыжку, когда я потянулась к её клетке. Мои пальцы соскользнули с засова. Я продолжала тянуться, не обращая внимания на боль в лодыжке, и отодвинула засов. Дверца распахнулась.

— Мам, ты можешь выйти, — я подвинулась к кровати и дернула за цепочку. Она была прикреплена к чему-то под прочной деревянной рамой. Повернувшись к матери, я увидела её в том же положении, в каком она была, когда дверь закрылась. — Мама!

Она, наконец, посмотрела на меня, её светло-голубые глаза были стеклянными и пустыми.

— Дверь открыта. Мне нужна твоя помощь, — я подергала цепочку. — Если я смогу освободиться от этой цепи, мы с тобой сможем уйти отсюда вместе. Просто выйти.

Её взгляд скользнул по открытым дверям, но она не сделала ни малейшего движения, чтобы выйти из клетки.

— Она не сдвинется с места, — Дмитрий наклонился в дверном проеме с довольной улыбкой на лице. — Ты сделаешь это, моя дорогая?

Моя мать, казалось, сдалась, сжавшись и превратившись в уменьшенную копию самой себя.

— Мы с Наташкой давно знакомы, правда же? — проговорил Дмитрий, входя в комнату и сбрасывая куртку.

Я откинулась на кровать и подтянула колени, чтобы спрятать как можно больше себя.

Он бросил куртку на кровать и начал расстегивать рубашку.

— Я знал её, когда она еще принадлежала твоему отцу. Красивая женщина с ещё более красивым ребёнком, — на его лице появилась задумчивая улыбка. — Боже, как я хотел её. Я наблюдал за ней днем и ночью, прокрадывался в её комнату, когда твоего отца не было дома, мечтал о ней. Но потом твой отец показал мне свою истинную природу. Он поимел меня, — продолжал он. Улыбка исчезла, а жестокость осталась. — Снова и снова. Я часто задавался вопросом, знает ли она о нём. Спросил её об этом несколько раз, как только она попала ко мне. Она отрицала это. Но я не был уверен, что могу верить ей, — проговорил он, пожав плечами; его руки потянулись к поясу.

Меня охватила дрожь, и я посмотрела на дверь, ища хоть какой-нибудь путь к спасению.

Дмитрий опустился на колени и указал на клетку моей матери.

— Ты видишь это? Слепое повиновение. Она не выйдет из клетки, пока я ей не скажу, — он протянулся ко мне, чтобы дотронуться до меня, но я оттолкнула его руку.

— Ты сейчас рыпаешься, но это пройдет так же, как и у Наташки. Скоро ты окажешься в этой клетке, — он похлопал по пустому ящику. — И ты не выйдешь, пока я тебе не скажу. И если я скажу тебе задушить свою мать, ты сделаешь это. И если я скажу тебе сосать каждый член, который войдет в эту дверь, ты сделаешь это.

— Никогда!

Дмитрий ухмыльнулся.

— Твоя мать говорила то же самое.

Он щелкнул пальцами и встал.

Моя мать выбралась из клетки и подползла к нему. Её тело было испещрено множеством шрамов — порезов, синяков, ожогов. Некоторые из них свежие, некоторые старые, каждый явно болел. Более тонкая и длинная цепь тянулась от её лодыжки до засова в полу в задней части клетки.

— Sosi! — резким тоном отдал Дмитрий извращённый приказ по-русски.

Мама опустилась перед ним на колени и расстегнула молнию на его брюках.

Я отвернулась, когда она вытащила его член, но Дмитрий схватил меня за волосы и заставил смотреть, как она берет его в рот. У меня в горле встал комок, и я всхлипнула, но Дмитрий крепко держал меня.

— Вот видишь? — Дмитрий ударил мою мать по лицу, когда она сосала его. — Ты сама станешь такой так быстро, что даже пикнуть не успеешь. Я сломил её волю. А теперь я собираюсь сломить твою.

      Слюна скопилась у меня во рту, когда желание стошнить попыталось одолеть меня.

— Нэйт придет за мной.

Дмитрий засмеялся:

— Нэйт и его дружки мертвы. Все они. Мои люди уже едут и везут с собой голову Нэйта, — сказал он, указав на полку на стене между двумя окнами. — Я уже выбрал место, куда поставлю её.

Пол, казалось, ушёл у меня из-под ног, или, возможно, я провалилась сквозь него. Моё сердце сжалось, как будто ледяной кулак раздавил его между безжалостными пальцами. Нэйт не мог умереть. Я бы знала, не так ли? Я бы почувствовала это. Миллион «нет» крутился у меня в голове. Но в тоне Дмитрия была такая уверенность, такое садистское удовлетворение в его глазах...

Я отрицательно покачала головой:

— Я тебе не верю.