Нейтральная. Тайна Забытого факультета

Ей определенно пришлось пройти через многое, прежде чем попасть ко мне в ванну, и та внезапная импульсивная истерика, прекратившаяся так же быстро, как и начавшаяся, лишнее тому доказательство. Она зачем-то надела линзу на один из глаз, скрыв его цвет. Скорее всего, по привычке. И еще один секрет вечерней гостьи стал приоткрываться для меня. Зачем бы девушке менять цвет глаз? Разве что, с натуральным их оттенком весенней зелени, она никогда и не ходила. Возможно, всю жизнь носит линзу. И этот факт заставил что-то зашевелиться в моем сознании… Какую-то смутную на первый взгляд догадку обрести эфемерную пока суть.

Однако слёзы и злой швырок туфли стали неожиданностью. Прежде не выказывающая сильных эмоций, она просто потеряла контроль. Рассыпалась, как хрустальная ваза, показав суть. Донельзя влекущую, неожиданную для моего волка. Похоже, рыжая девчонка боялась остаться в Академии на год, оправдывалась делами, но… какие дела у деревенской простушки с налетом аристократизма? Да, именно такое впечатление оставила для меня Виталина. Наивная, сдержанная в чем-то даже чересчур, в ее речи прослеживаются просторечные формы, и, на удивление, находятся и более сложные структуры, выдающие тот факт, что кто-то всерьез занимался ее воспитанием и образованием. Но она перепутала мужское и женское приветствие, явно показав: ранее в светских кругах ей бывать не приходилось. Не отреагировала на мою ухмылку.

Определить на вкус травы могла любая опытная Запирающая или Нейтральная, но их учили этому. Экзаменационный минимум второго курса по флоре и фауне доставлял студентам обоих полов много проблем.

Я сам тратил немало сил, вдалбливая в чудесные на вид головки основы основ. Студентки же, чаще смотрели не в учебники, а хихикали и переглядывались между собой, бросая в мою сторону заинтересованные взгляды. Женщины! Я никогда не воспринимал их всерьез. Даже когда вышвыривал очередную нахалку в одном белье, обнаружив неприятный сюрприз в своей кровати.

Виталина оказалась манящей, нежной. С первого взгляда я знал это. Заманчивой настолько, что я даже воспользовался случаем подойти к ней. Коснуться кожи и вдохнуть проклятый запах, вынудивший в итоге сбежать. Позорно скрыться, обернуться на ходу и белым волком выскочить из дверей Академии, направляясь в единственное место, способной отвлечь от безрассудного поступка.

Я был сам себе противен. Она же молоденькая совсем! А мне… Стоило вспомнить запах и тепло ее кожи, горящий упрямый и одновременно злой взгляд и то, как она стала раздеваться… И я нервно сглотнул, всей душой желая все же увидеть сокрытое под плотной форменной тканью. Процедил какой-то бред. Сам не помню, что сказал.

У обличия волка имелось несколько плюсов. Чувствительный черный нос улавливал малейшие запахи, а на улице их было предостаточно. Обернувшись, я легко позабыл о незваной гостье. Сознание затопили новые звуки и новые ароматы. Шелесты травы и лапок насекомых, перебирание ветром размашистых кистей на ветвях исполинов из Академической рощи. Никакой ромашки и васильков. Только кровь скорпикоров, эвклидов и рэнгов, застилающая желтый песок.

— Что же так разозлило идеального лорда Нэрта? — процедил голос стоящей у ограждения темной фигуры. — Надеюсь, это имеет какое-то отношение к причине, почему Белый Холод пропустил Совет Лордов-проводников.

— Ахрр — только и ответил я, вылавливая когтистой лапой, облаченной в кэган, мелкого рэнга. Твари троп так или иначе походили на привычных истинному миру животных. Только вот, они будто были плодами неудачного алхимического эксперимента или вовсе вторженцами иных миров. Уродливая помесь гиены и краба взвизгнула и затихла сломанной неестественной фигурой.

— Мне бы хотелось услышать что-то более вразумительное, чем рычание взбесившегося зверя, — стоящий у полигона высокий мужчина картинно приподнял черную бровь. — Снова застал у себя в кровати мою племянницу? — стал строить предположения лорд Гэртрэн, преподаватель Академии Магических Путей, один из сильнейших проводников современности, а по случайному совместительству — мой давний приятель.

Волна трансформации прошлась по телу выкручивая кости. Со временем к этому привыкаешь. Человек способен адаптироваться ко многим условиям, и боль, острая и порывистая может перестать пугать, остается лишь только томительное ожидание этого протяжного момента. А когда момент все же приходит, он подобен стихии. Беспощадный и неотвратимый.

— Я просто решил поразмяться, — как можно безразличнее ответил Леноксу, поправляя борт пиджака и смахивая с него несуществующие пылинки. Проводники никак не могут уподобляться диким оборотням с Троп.