Нейтралы

Время до рождественских каникул пролетело незаметно. Устоявшийся ритм скрадывал дни, изредка разбавляя серые учебные будни короткими вспышками выходных. Школьники учились, хулиганили, играли в квиддич. Насчет последнего – после матча со змеями Амбридж исключила из команды Поттера и близнецов Уизли. Она пробила у Фаджа очередной декрет, позволяющий ей изменять наказания, вынесенные преподавательским составом, чем и воспользовалась.

Забавно получается. Власти у неё становится больше, реального влияния на дела Хогвартса – меньше. Точнее, не на дела, а на учеников. Портить жизнь учителям у неё получается с легкостью. Правда, тётенька по-прежнему не осознаёт, во что ввязалась и как её действия выглядят со стороны. Взять, к примеру, случай с исключением ловца Гриффиндора из команды. Мне достаточно было вслух поинтересоваться, не делала ли Амбридж ставок на исход школьного чемпионата, чтобы уже на следующей неделе в газетах появилась статья соответствующего содержания. Журналист осуждал учителей, вмешивающихся в спортивные состязания, и напоминал, что до текущего года скандалов такого рода не возникало.

Вернулся Хагрид. Малфой ходил, задрав нос. Напряжение копилось. Я с трудом продирал утром глаза, отсыпаясь по воскресеньям.

Представьте себе картину. Закрытая портретная галерея, увешанная портретами. Они разговаривают, перекрикиваются, ходят друг к другу в гости, ругаются. Посреди галереи перед портретом сухощавого старика с умными холодными глазами двигается в странном танце подросток.

— Смертность среди магов раньше была очень высокой. Знаний было мало, тот, кто знал десяток заклинаний, считался мудрым человеком. Поэтому чаровали чистой силой, напрямую. Очень опасное занятие. Потом пришли римляне с их палочками, принесли свою школу, традицию, заставили обмениваться знаниями. Выживать стали чаще. Правда, сильных магов теперь поменьше – развивать энергетику с палочкой сложнее.

Почему Юрген Стром согласился меня учить, непонятно. Он долго к нам присматривался. С Артуром по-прежнему почти не общается, зато мне подробно, тщательно разжевывает материал часами. Я очень внимательно его слушаю. То, что показывает и рассказывает ушедший два столетия назад маг, близко к традиции моего клана. Но и отличий много.

— В основе упражнения лежит спираль. Двигаешься по ней – накапливаешь энергию. Достиг центра, остановился – используешь. Если всё сделал правильно, тонкое тело получит дополнительную нагрузку, избавится от шлака, станет каплю сильнее.

— Можно будет колдовать в мире простецов.

— Там методику и разработали. К барьеру.

Размеры не позволяли тренировать в галерее заклинания. Помещение в длину метров пятьдесят, в ширину примерно двадцать и потолки высокие, около десяти. Причем все стены увешаны портретами, чрезвычайно трепетно относящимися к своим материальным носителям. Поэтому я трансфигурировал своего рода железную коробку без одной стороны, в ней и практикую потенциально опасные вещи.

Вдох. Выдох. Одна рука идет вверх, вторая направлена в пол, ладони развернуты вперед. Круговое движение, кисти рук плавно соединяются… Толчок.

Сгусток чего-то голубого и сияющего врезается в мишень-манекен, мгновенно промораживая его насквозь.

— Не могу понять, почему лёд, — доносится от портрета. – У всех моих знакомых был либо огонь, либо чистая энергия.

У меня есть идеи, но я их оставлю при себе. Подсознание шалит.

— У меня уже лучше получается, мастер.

— «Лучше» не значит «хорошо». Ты должен уметь бить силой с одной руки и без подготовки, — удобнее устроился в кресле старик. – Повтори.

Вот примерно так и проходили наши занятия. Объяснения мэтра Строма позволяли взглянуть на клановые методики под другим углом, расширить существующую базу. Причем выматывала учеба запредельно. Из галереи я вылетал в пропотевшей насквозь одежде, с трудом управляя метлой от усталости, хотя физическими упражнениями почти не занимался.

Попутно я помогал Артуру и девушкам на восьмом этаже, занимался в целительском кружке, периодически возился в мастерской. А ведь изучения школьной программы никто не отменял. Из-за высокой нагрузки оценки поползли вниз, сам я стал срываться на окружающих, прорезался фирменный черный юмор. В ответ на вопрос мелкого простецова сына сказал, что, для того, чтобы нормально устроиться в жизни, достаточно выучить всего три заклинания, но за них в Азкабан сажают. В эссе обозвал Круциатус штукой бессмысленной, ведь любой предмет можно трансфигурировать в топорик для рубки мяса. В общем, слегка попутал берега.

Меня вызвал к себе декан и устроил выволочку. В мягкой и доброжелательной манере напомнил, что школа переживает сложный период, поэтому вносить лишний беспорядок в бурное течение жизни не надо. И без меня тяжко. Пришлось пообещать вести себя паинькой. Флитвик, несмотря на юмор и прикольную внешность, характер имеет стальной. Тех, кто его словам не внимает, наказывает жестко.