Неизбежность

Лорд Томсон явно разозлён на неё, и вряд ли захочет слушать. Убедить его притворяться невозможно даже без этого, поскольку Дэйзи сталкивалась с характером графа. Она могла с уверенностью сказать, что он скорее прогонит её с позором, а потом расскажет всем о её визите и унизительных просьбах; чем пойдёт ей навстречу при любых обстоятельствах. Конечно, девушка убеждала себя, что ей не было дела до общественного мнения, но слышать доносившиеся до неё сплетни, ловить на себе осуждающие и презрительные взгляды всё равно было неприятно. Оставался и другой вариант: на самом деле попытаться помириться, предложив себя на роль его любовницы, но связь с ним – совсем не то, что она когда-либо хотела. Мысль об этом вызывала скорее отвращение, да и сейчас это было бы лишним. Но даже если предположить, что Дэйзи могла пойти на такое ради свободы, это не решит проблему, а только создаст новую. Графу станет известно, что слухи о её распущенности сильно преувеличены, и тогда он, принципиальный и честный, станет настаивать на женитьбе ещё настойчивее, чем прежде. А выходить за него замуж Дэйзи по-прежнему не хотела.

Ночь, конечно, не самое лучшее время для визита к Ричарду, но сегодня у него в это время был важный приём в самом разгаре. Закончится он только под утро, а потому у Дэйзи ещё оставалось время, чтобы подготовиться.

Девушка так ничего и не придумала. Она всё ещё стояла на месте. Зайти обратно в дом означало сдаться. Ведь там её ждала Дженнифер, играющая в их семье роль и горничной, и экономки, и даже камердинерши; поскольку никого из прислуги они больше не держали. С тех пор как Джон умер, дом значительно опустел, – так было легче каждому из семейства Райнер. С оставшейся в качестве единственной помощницы женщиной у семьи были прекрасные отношения. Дженнифер, конечно, знала обо всём происходящем, и не отпустит Дэйзи обратно, если та вернётся. Так что назад дороги для неё не было. Но и идти вперёд не хотелось.

Дэйзи уныло смотрела на бледный полумесяц, едва выделявшийся из черноты неба. Девушка поёжилась, вдруг ощутив озноб холода, охвативший всё тело. Ей никогда не нравилась ночь. Мрачное время суток порождало темноту, в которой, как выяснилось, обитало зло. Ночь всегда вселяла ощущение безнадёжности и тревоги, вместе с разъедающей изнутри беспомощностью. Вот и сейчас, глядя наверх, Дэйзи думала только об одном: это небо с чуть видневшимися посеревшими тучами, далёкими пустыми звёздами, вселяло в неё такой же страх и пессимистичные мысли, как и всё её будущее; зависящее сейчас только от одного человека. Совсем не хотелось погружаться в это, но девушка оставалась наедине с пугающей тишиной ночи и собственными, ничуть не утешающими мыслями, и деться от них было некуда.

Фонари, освещающие улицу, вдруг погасли. Дэйзи испуганно оглянулась, желая хоть где-нибудь найти намёк на свет, но его внезапно не стало нигде, даже в окнах ближайших домов. На самом деле, в этом не было ничего сверхъестественного: в маленьком городе время от времени происходили такие сбои, и проблемы с электричеством уже давно никого не удивляли. Вот и сейчас она понимала, что это лишь временная помеха, но от этой мысли не становилось легче. Неизвестно, когда всё придёт в норму, а идти назад Дэйзи не могла. Она оказалась одна во мраке, и паника приближалась к ней всё ощутимее.

*****

Уильям без труда нашёл источник электроэнергии города, устроил короткое замыкание и лишил всех жителей света, по крайней мере, на час. Всё это лишь чтобы незамеченным пробраться в дом к Дэйзи и выкрасть у неё записи, которые дал ей колдун.

Увидев её, возвращающуюся от отшельника скорее победительницей, чем проигравшей, Уильям немного удивился нетипичному поведению старого знакомого. Всем вампирам было известно, как восхищался ими ведьмак, а потому они с Генри отпустили к нему Дэйзи, будучи уверенными, что она ничего не добьётся. Но всё же колдун отдал ей одни из своих записей, в содержании которых Уильям не сомневался.

Он намеренно не стал являться ей, чтобы позволить девушке думать, что не видел её с этой папкой. Вампир не хотел показывать, что ему было какое-то дело до того, что она получила. Всё это для того, чтобы спокойно и тихо выкрасть у неё эти записи ночью, когда стемнеет. Он не любил врать себе, а потому не стал отрицать очевидную мысль: ему не хотелось, чтобы Дэйзи их читала. Просто потому, что всё написанное там, пройденный и забытый этап, который знали лишь двое: Чарльз, глава их клана, и колдун, которому старший вампир поведал обо всех своих «детях», взамен на чудодейственную и вкуснейшую кровь ведьмака. Естественно, Чарльз не спросил вампиров, хотели ли они, чтобы о них писал какой-то чудной отшельник, но те отнеслись к этому вполне нормально. Ведь их предводитель сам по себе был довольно гуманным и разрешал почти всё, особо не контролируя и не ограничивая, а потому обсуждать его немногочисленные приказы никому не приходило в голову. Не говоря уж о том, что это, как и любое проявление несогласия, могло бы привести к нежелательным последствиям.