Неизбежный финал

Ники был не стыдлив. Приехав в Швейцарию, он сразу накупил порнографических журналов и принялся листать их. Но дней через пять те же журналы стали вызывать у него омерзение, и больше он до них не дотрагивался. Он считал себя аристократом не только по рождению, но и по духу. А фотографии Павелеску вызвали у него чувство смущения, поскольку он сразу догадался, что изготовлены они были тайком от изображенных на них. Такой способ действия Ники находил подлым, не укладывающимся в рамки общепринятой морали.

— Бедная Родика! — пробормотал он чуть слышно.

Павелеску среагировал не сразу, как будто колебался, не попросить ли ему извинения:

— Я вас предупреждал. Я знал, что вам это будет неприятно. Однако не мы виноваты в грехопадении госпожи Андроник, а ее муж, атмосфера в их семье… Мы же просто воспользовались этим для достижения своих целей. Вы меня слышите? — спросил он, сбитый с толку несчастным видом Удиштяну.

Ники ответил лишь утвердительным кивком.

— Фактически госпоже Родике и делать-то ничего не придется, — объяснял Павелеску.

«Черт бы вас побрал! Все-то вы знаете!» — мысленно негодовал Ники.

— Уверяю вас: не она наша главная цель, а ее муж… Она его презирает, ненавидит, потому что он не раз унижал ее, оскорблял своей болезненной ревностью…

«Все так, — думал Ники, — но откуда им известны такие подробности?»

— …Мы лишь используем напряженные отношения, сложившиеся между этой приятной женщиной и мужчиной не очень привлекательной наружности. Все ничего, если бы на почве язвы и ревности у него не развился комплекс неполноценности. Госпожа Андроник должна помочь нам добраться до фоторепортера, потому что в глубине души она питает надежду отомстить ему. Слишком часто он ее унижал. И как только мы заполучим ее мужа…

«Заполучите, на это вы мастера. Но мы с капитаном Валером Дину тоже найдем на вас управу…»

— …Нам ее услуги больше не понадобятся. А она, если захочет, сможет поехать на экскурсию на Запад и остаться там… Мы ей поможем… Если вы захотите последовать за ней…

«Бедная Родика! — мысленно посочувствовал Удиштяну. — Как же она попала в их руки? Каким образом? Я хоть угодил в ловушку, расставленную далеко от родины…»

— Теперь вы знаете, что надо делать?

— Да, знаю! — ответил Удиштяну, вспомнив, что, расставшись с Павелеску, он должен будет срочно позвонить из телефона-автомата капитану Валеру Дину.

— Я высажу вас на Римской площади, хорошо? После встречи с госпожой Родикой сразу позвоните мне. Если потребуется, встретимся сегодня же вечером. По телефону скажете только: «Да, она согласна!» или «Нет, она не согласна!»

Павелеску снова заговорил повелительным тоном, что не очень понравилось Удиштяну, но он не знал, как этому воспротивиться. Он ведь должен был по совету Валера Дину играть роль агента — агента Павелеску.

На Римской площади машина повернула влево, на улицу Николае Йоргу, и, проехав несколько метров, остановилась.

Удиштяну положил фотографии на сиденье, пожал руку Павелеску:

— Всего хорошего! — и вышел из машины.

Быстрым шагом направился он к проспекту Магеру, но красный свет не позволил ему сразу перейти улицу. Движимый любопытством, он взглянул через плечо — голубая «дачия» исчезла. Наконец он перешел на другую сторону проспекта, где возле табачного киоска был телефон-автомат. Капитан Валер Дину, как Ники и предполагал, с нетерпением ждал его доклада.

ИСПОВЕДЬ НА КЛАДБИЩЕ

Ники Удиштяну подошел к воротам кладбища на полчаса раньше. Он устал, день выдался тяжелый, сплошная нервотрепка. Решив, что Родика будет рада цветам, он направился к цветочницам, топтавшимся возле больших корзин, но потом передумал: кто-то из коллег рассказывал, что цыганки собирают цветы, только что положенные на могилы.

Он пошел наугад по одной из аллей. Шагал быстро, заложив руки за спину, не обращая внимания на прохожих. Он думал о неожиданном повороте в его судьбе после возвращения из Швейцарии. По совету Дину он поддался шантажу со стороны Павелеску и стал шпионом. После того как его завербовали, особенно после того, как он подписал обязательство, Ники думал, что Павелеску потребует, чтобы он выдал служебные секреты: цифры, статистические данные, мероприятия объединения. А между тем… Павелеску ориентирует его на Родику. Как оказалась в сетях этого негодяя его бывшая жена? Каково же действительное положение дел? Они уже заманили ее в свою ловушку? Или только готовятся наложить на нее свою лапу? Какая роль отведена невероятным фотографиям, которые он видел утром в машине Павелеску? То был шантаж или его подготовка? Есть какая-либо связь между шантажом против него и тем, что готовилось против Родики?