Неизбранная

– С тех пор как вы с Эваном поссорились, ты днями напролёт хандришь. – Казалось, щёки Белена не могут пылать ещё ярче. – Я бы хотела снова увидеть тебя счастливым.

– Счастливым? С ними? – пищит Белен так высоко, что напоминает мне бурундука.

Пенелопа, однако, не обращает на это никакого внимания. Она лишь переводит взгляд на осколки в руках Фемуса:

– Что случилось с твоим устройством?

– Ой-ой, – вздыхает листовик, – стражникам, которые вели меня в темницу, я не понравился. Поэтому они не очень хорошо обошлись с моими вещами… И теперь из-за верхнего воздуха у меня чешется глаз. В подземных туннелях воздух совсем другой. – Его уши снова обвисают от расстройства.

– Пенелопа, – бормочет Белен, – какое отношение это имеет к…

– Возможно, я смогу его починить, – перебарывая волнение, она мягко перебивает Белена. – Моя семья – кузнецы, – поясняет она. – Выглядит не слишком сложно, наверняка в мастерской я смогу его собрать. Только понадобятся все его части.

– Правда? – Фемус подпрыгивает от радости и протягивает ей свой расширитель. Пенелопа чуть не сгибается от его тяжести. – Большое спасибо!

– Подожди, нельзя просто взять и… – встревает Белен.

– Белен, ты такой добрый и милый, помогаешь своим друзьям и листовичку, с которым даже не знаком, – улыбается девушка.

Я ухмыляюсь, а красный, как помидор, Белен уже понимает, что проиграл. Похоже, мы задержимся в Крэйле на какое-то время. Прости нас, Тис.

Глава 16. Кора – такая Кора

Я в миллионный раз натягиваю шляпу на голову Фемуса:

– Перестань снимать её! Ты сорвёшь наше прикрытие.

– Извини! – Плотная ткань шляпы заглушает голос листовика.

Мы выходим в центр Крэйла, так хорошо наконец-то выбраться из прохладных коридоров стены. Булыжник сменяется грунтовыми дорожками, по сторонам появляются дома с красными наличниками. Почти на каждом развеваются флаги с символом деревни – горделивым львом. Я еле сдерживаю рвотные позывы. В кои-то веки я действительно скучаю по красивым флагам Валенда с голубыми морскими цветами на фиолетовом поле.

Жители деревни с интересом разглядывают большую шляпу Фемуса. Они снуют мимо нас из одного магазина в другой, у многих под глазами залегли внушительные тёмные круги. Надо же. А раньше я не понимала, насколько измотаны жители Крэйла. Наверное, потому, что видела их только на рынках Валенда в базарные дни.

– Уверены, што шправитшя шляпа этша ш жадачей швоей? – Вэл показывает пальцем на красную шляпу, целиком закрывающую голову Фемуса.

Пенелопа бросает на Фемуса предостерегающий взгляд, заставляя Белена в очередной раз напрячься. Жаль, что листовик не видит этого взгляда за полами головного убора.

– Конечно, справится, – улыбается девушка. – Идея со шляпой гениальна, никто никогда не…

– Мама! – какой-то малыш дёргает край маминого плаща, сандалии шаркают по мостовой. – У этого дяди один глаз!

Белен хватает Фемуса за руку и поспешно тащит его в переулок, за секунду до того, как женщина оглядывается по просьбе сына. Мы быстро следуем за Беленом. В переулке крепкие красные дома с витражными окнами скрывают нас от любопытных глаз. У каменной лестницы, ведущей в чей-то подвал, наша группа останавливается.

– Вы трое ждите здесь, – ворчливо командует Белен. – Мы найдём менее оживлённый путь к нашему коровнику. – Затем он берёт Пенелопу за руку, и они вместе исчезают в толпе. Воспользовавшись передышкой, я со вздохом открываю книгу. Фемус усаживается прямо на землю, и Вэл поглубже надвигает ему шляпу, чтобы листовик не выглядывал на суетящихся за пределами переулка людей.

Страницы по-прежнему раздражающе пустые. Я встряхиваю книгу: раз, другой, третий. Не помогает. Мы столько пережили, чтобы раздобыть эту карту, но всё равно вынуждены шпионить за Корой, чтобы заставить её работать. По крайней мере, я смогу потренироваться с Вэл. Её советы уже очень многому меня научили, что же будет после упражнений! Размышления об этом вызывают у меня улыбку. Когда я наконец разыщу этих разбойников, то, без сомнения, смогу надрать им задницы. О да!

– Ребята. – Глаз Фемуса расширяется, когда он смотрит на нас с Вэл. Его голос становится тихим и робким. Мы обе наклоняемся к нему поближе. – Я только что понял кое-что. Белен поцеловал Пенелопу, ведь так?

– Ага, – хмыкнула Вэл прежде, чем я успела её остановить.

Я зажимаю уши руками, стараясь заглушить назойливые хлопки, доносящиеся с улицы. Это дети играют в ладушки. Я всегда ненавидела крэйловские игры, в которые мы играли в базарные дни. Но Крэйл – ближайшая к нам деревня, и Валенд всегда нуждался в их минералах и древесине, поэтому приходилось терпеть.

– Фуу, не напоминай мне об этой гадости.

– Никогда не влюблялашь тшы? – щурится Вэл, прислонившись к стене. Ярко-красный флаг трепещет прямо за её плечом, и лев укоризненно взирает на меня.

– Ну… – я тереблю прядь волос. – Думаю, нет. Все мальчишки в моей деревне какие-то чудики. – Фемус ошарашенно вздыхает.

– Шнова ражговариваешь тшы шо мной? – Вэл вскидывает бровь.

– Не могу же я обижаться вечно, – пожимаю я плечами.