Неизбранная

– Я не могу, – на моих глазах выступают слёзы. – Кору похитили и больше никого не осталось. Я должна спасти детей и феникса. Я должна спасти Солию…

– Я думал, мы покончили с оправданиями, Леда, – усмехается он, опуская кадку на песок. – Перестань притворяться, что что-то, кроме твоих желаний, имеет значение. Раньше ты могла пожертвовать ими. Почему бы не сделать это снова?

– Просто я… – мои руки дрожат и голос срывается. – Я не хочу, чтобы меня снова игнорировали.

– Игнорировали? – папа наклоняет голову. – Я никогда не игнорировал тебя, Леда. Разве Хорхе, Вэл или Фемус когда-нибудь игнорировали тебя? Или Кора, или Белен, если уж на то пошло?

Я хмурюсь, волны плещутся у моих ног.

– Я… я никогда не думала об этом так.

– Разве? – он поглаживает свою лохматую бороду, ковыряя носком сандалии песок. – В таком случае… Возможно, ты думаешь обо всём неправильно? И всегда блуждала вслепую? – О ч-чём он говорит?

Отец обхватывает мои плечи ладонями. Я так близко, что чувствую исходящий от него запах стекла, обжигаемого в печи. В той самой, которую он обычно использует. Использовал…

Он встряхивает меня, и на секунду у меня перед глазами краснеет. В воздухе мелькает тлеющий пепел, а небо из голубого превращается в оранжевое. Всё вокруг пахнет огнём. Феникс кричит, вынуждая меня зажимать уши. Я зову отца на помощь, но его уже нет. Остались только Рассветные горы, высящиеся в дали.

Ещё один толчок, и я возвращаюсь к морю с отцом. Он улыбается:

– Теперь ты видишь?

– Папа, вот против чего я борюсь. – Моя голова гудит. Феникс и пламя, разрушения, которые они принесут. – Вот что разбойники сделают с этой страной, если я не вмешаюсь.

– Разбойники? – он качает головой. – Нет, Леда, ты поняла неправильно. – Он показывает на юную версию меня с синим отпечатком ладони на лице и кроликом в руках. Через мгновение её охватывает пламя, и она рассыпается в пепел. – Вот что должно произойти. Всё это должно исчезнуть. Она должна исчезнуть.

Он растирает в кулаке немного пепла, оставшегося от меня прежней, затем указывает на воду. Из неё поднимается девушка, вся состоящая из сверкающей воды. Я узнаю в её чертах Кору.

– И Кора тоже должна исчезнуть, – объясняет он, и девушка обращается в пепел. Я закрываюсь от чёрных хлопьев руками. – И это море, – он пинает набегающую на берег волну. – Но ты же понимаешь, только огонь способен испарить воду.

Внезапно густой жар ударяет меня в грудь. Оранжевое марево пеленой застилает мой взор. Передо мной полыхает весь водяной простор.

– Сгореть должно всё, – отец кладёт руку мне на плечо. – Запомни это, Леда. Я тоже должен исчезнуть.

– Что? – я тянусь к его руке, но она уже рассыпается пеплом. – Папа, подожди! Нет! – Слёзы стекают по моим щекам. – Я ничего не понимаю. Ни про огонь, ни про исчезновение, всё это бессмысленно. Прошу, останься, ты должен объяснить! Пожалуйста! – Я пытаюсь ухватиться за его плечи, но в пальцах остаётся только пепел. – Ты нужен мне!

Его улыбка растворяется в воздухе.

* * *

Я просыпаюсь посреди пепельного моря. Пепел повсюду: в моих волосах, на моих руках, даже во рту. Он жутко неприятный на вкус. Но звук, который я слышу, ещё неприятнее.

Я напрягаю зрение. Передо мной вчерашняя сосна, только полностью обуглившаяся. Чёрные змееподобные монстры глотают пепел и угольки, тлеющие на её стволе. Помню, от точно такого же монстра меня спасла Кора, кажется, целую жизнь назад. Погодите-ка, я ведь тогда тоже прикасалась к пеплу, верно? Интересно, в этом и есть их предназначение? Избавляться от пепла?

Я медленно сажусь в траве посреди пепла и инея. Скованные утренним морозцем волосы больно колют мне шею. Вот только это совершенно не важно. Разбойники сбежали, забрав феникса и Кору. Теперь у них есть всё, чтобы создать самое могущественное Солнце в истории. И я не смогла их остановить.

– Вырубили и тшебя? – раздаётся позади голос Вэл. Рядом с ней кряхтит Хорхе, потирая ушибленную голову. Сейчас они так похожи. У обоих красные лбы и сердитые глаза.

– Вы что, вырубили друг друга? – Хорхе внимательно смотрит на Вэл, Вэл внимательно смотрит на Хорхе, потом оба поворачиваются ко мне, и их лица краснеют. – Да вы, наверное, шутите…

– Это ты виновата! – кричит Хорхе.

– Нетш, тшы! – огрызается Вэл.

– Прекратите ругаться! – срываюсь я на обоих, затем со стоном опрокидываюсь обратно в прохладную траву. – Хорхе, Вэл на нашей стороне. Просто в Эвине вместо солианского она учила язык чужаков. И Вэл, Хорхе не злодей, он просто беспокоится обо мне. Так что, может, вы уже перестанете ссориться? У нас есть много других более важных проблем.

Хорхе и Вэл переглядываются и опускают головы в землю.

– Прости, – бормочут они, краснея от того, что извиняются в унисон.

Спустя несколько неловких минут тишины Хорхе прочищает горло:

– А где Фемус?

Вот и ещё одна проблема в дополнение к тем, с которыми предстоит разобраться.

– Он ушёл, – объясняю я дрожащим голосом. Как же я умудрилась испортить и это? – По моей вине. Он помешал, когда я преследовала разбойников, я разозлилась и наговорила глупостей. Мне следовало сдержаться.