— Надеюсь, ты не станешь ненавидеть меня, — прошептала я, едва слышно произнося слова. — Но все это испытание как бы вымотало меня. Не думаю, что мне будет весело за ужином.
Джесси наклонился вперед, в его глазах появилось беспокойство.
— Все в порядке, Кэролайн. Я могу отвезти тебя домой.
Его простое согласие заставило меня чувствовать себя еще хуже.
— Прости, Джесси. Я… Ну, если честно, я тоже когда-то имела чувства к Сойеру. Всё плохо закончилось. Увидеться с ним сегодня? — Я повернулась и уставилась через лобовое стекло на Инициативу Вашингтона, светящуюся в ночи, оживленную движением, людьми и всеми призраками моего прошлого. — Я надеялась, что больше никогда его не увижу.
Джесси сидел там несколько долгих минут, наблюдая, как я рассматриваю галерею. Я не могла найти в себе мужества снова взглянуть на него, позволить ему увидеть, как из меня вырываются необузданные эмоции. Это было уже слишком. Всего этого было уже слишком.
И всё, что я хотела сделать, — принять горячую ванну с пеной и проанализировать каждое движение челюсти, приподнятую бровь и мельчайшие детали в разгадке того, что, черт возьми, задумал Сойер Уэсли. Я просто не могла. У меня не было времени блуждать в прошлом или даже разобраться с настоящим. Мне нужно было подумать о будущем.
Мне нужно было подумать о Джульетте. И о Франческе. И мне нужно было придумать, как, черт возьми, вытащить нас из этого города.
Джесси отвез меня обратно к моей квартире и проводил до самой двери в подъезд. Мы попрощались как друзья, и я надеялась, что ими мы и останемся, после того, как этот странный вечер закончится. Я поднялась на лифте на свой этаж и вошла в квартиру.
Джульетта и Фрэнки спали на диване, пока по телевизору шли титры фильма. Свет был тусклым, за исключением маленького светильника над раковиной. Окна были открыты, впуская прохладный осенний ветерок.
Я подошла к кухонной раковине, подняла лицо к дымному воздуху, который проникал туда через открытое окно. Он обвился вокруг моего лица и огладил мои волосы, после чего опустился на мою кожу, захватил мои кости и напомнил о том, как глубоко я впустила в себя это место. Я бы позволила этому городу изменить меня. Спасти меня. А теперь мысль о том, чтобы покинуть его, этот город, эту жизнь.…
Причиняла мне боль.
Мне было больно.
Я бросила клатч на прилавок и сразу же заметила записку. Позже я попытаюсь выяснить, когда именно он сунул её внутрь. Я была все время настороже. Как только я увидела Гаса, я мгновенно начала регистрировать его движения и движения Сойера.
Белый уголок бумаги торчал из бокового кармана, доказывая, что у них все еще имелись навыки, чтобы проделывать некоторые вещи.
Я вытащила записку и обнаружила знакомый почерк Сойера. Боль и гнев расцвели бок о бок.
Я застонала. Что за клише, Сойер?
— Что это такое?
Я резко втянула воздух и подавила крик. Я не слышала, как подошла Франческа. Она просто очень внезапно появилась, похожая на привидение из фильма ужасов со своими растрепанными из-за сна волосами и размазанной подводкой для глаз.
Её брови нахмурились от того, как я вжалась в стойку тем, баюкая отвратительную записку, которую желала сжечь.
— Они здесь. Они нашли нас.
Она вырвала записку из моей руки, её пальцы были ледяными, когда она коснулась моих.
— Кто?
Я встретила её испуганный взгляд.
— Сойер. И Август. Они здесь. Это они открыли галерею.
Она посмотрела на записку, читая её, перечитывая и вникая.
— Не может быть.
— Я видела их, Фрэнки. Я разговаривала с ними. Они заперли нас с Джесси в своем подвальном кабинете и…
Она подняла руку.
— Начни с самого начала. Расскажи мне все.
Так я и сделала. Я рассказала ей, какая потрясающая художественная галерея и как мы с Джесси отлично проводили время, когда внезапно объявился Гас. Я рассказала ей о Сойере и о том, что в нём изменилось, а что осталось прежним. Как я взломала дверь в подвале и как Джесси безошибочно уловил атмосферу бывших между мной и Сойером. И, наконец, как я нашла записку.
— Но мы в любом случае собираемся уехать, верно? — спросила Франческа. Я видела, как шестерёнки крутятся в её голове. Она подсчитывала свои деньги и объединяла наши ресурсы. Она ехала через Колорадо в Вайоминг, потом в Монтану и, может быть, прямо в Канаду. Она комкала записку в руке, уже отбрасывая ее.
— Кэролайн, скажи мне, что мы все равно уедем.
— Д-да, конечно. Конечно же. Фрэнки, мы уезжаем. Мы не можем остаться.
— Но…?
Я закатила глаза.
— Но мы не можем уехать прямо завтра. У нас есть свободные концы, которые нужно связать, и нам нужно собрать наши ресурсы…
— Кэролайн, это не наше дело. Мы пообещали друг другу, что если когда-нибудь почувствуем, что братва что-то вынюхивает, мы уедем. Никаких привязанностей. Никаких причин оставаться. Мы бы просто встали и ушли.