Неизменный (ЛП)

Она подняла лицо и попыталась улыбнуться:

— Леон.

Её дядя позвал её по имени с другого конца двора, и она вытянулась по струнке.

— Прошу прощения.

Я наблюдала, как она пробирается сквозь гостей вечеринки, стараясь никого не задеть. Когда мы были на задании, она была похожа на призрак. Она могла проскользнуть в комнату незамеченной, как невидимка. Но здесь у неё не было ни единого шанса. Она была не просто выставлена напоказ. В этом помещении она была центром внимания. Бедная осиротевшая принцесса. Гордость и радость её дядей. Будущее династии Волковых.

У неё были двоюродные братья и сестры. Ей не могли предоставить синдикат полностью. У её дядей были жены, сыновья и другие родственники, которые тоже претендовали на долю. Но они дали обещание матери Фрэнки. Они должны были предоставить ей будущее, держать её рядом с семьей, позаботиться о том, чтобы она ни в чем не нуждалась до конца своих дней. У неё не было выбора. Синдикат был её жизнью.

Он всегда был её жизнью.

Мой отец приобнял меня, склонив голову, чтобы нас не подслушали.

— С этой девушкой всё в порядке?

— С ней всё в порядке, — автоматически ответила я. Мой отец сжал моё плечо, требуя правды. — Она ненавидит быть в центре внимания, — поделилась я, признавшись в этом так, словно это был секрет. — Такие вещи заставляют её чувствовать себя неловко.

Он расслабился и добродушно рассмеялся.

— Как и всех девочек-подростков, а? Тебя это тоже заставляет чувствовать неловко.

Действительно, ведь так удивительно, что пребывание в доме с ворами, убийцами, наркоторговцами, торговцами сексом и всевозможными подонками из низших слоев общества вызывало у меня, пятнадцатилетней девочки, чувство неловкости?

— Я чувствую себя не в своей тарелке, — сказала я, сбрасывая его тяжелую руку. От него пахло выпивкой, сигаретами и девушкой, которую он привел с собой на свидание этим вечером. — Здесь не так уж много людей моего возраста.

— К счастью для тебя, я слышал, что сегодня вечером есть работа. Ты можешь довольно скоро убраться отсюда.

Только мой отец был бы так взволнован, что для меня нашлась работа. Тот факт, что она была крайне незаконной и опасной, его нисколько не смущал, хотя я сомневалась, что он знал какие-либо детали. Он не владел моим уровнем допуска к информации, что в равной степени заставляло его гордиться и сводило с ума. Я напрягла шею и наклонила её в стороны, разминая мышцы и снимая напряжение.

— Я ничего не слышала об этом, — возразила я. И это было правдой. Мы должны были праздновать день рождения Диметруса. Вся банда была здесь. Предполагалось, что позже из торта должна была выпрыгнуть девушка, и я целую неделю интересовалась подробностями. Это был настоящий торт? Или пластиковый, как те, что показывали по телевизору? Испачкается ли она глазурью? Или она будет покрыта глазурью? Потому что было мерзко.

Как правило меня не приглашали на приёмы. Незначительные роли, которые мы с Фрэнки играли, обычно намеренно упускались из виду. Я платила за свои детские долги, а Фрэнки могла делать все, что ей хотелось. Мы отчитывались только перед Сойером и Аттикусом. Они говорили нам, что нужно сделать, и мы делали. Вот и всё. В этом состояла наша задача. Они платили нам достаточно, чтобы мы не захотели взять кусочек для себя. Мы были Шестерками; мы были солдатами особого назначения. Но сегодня вечером мы-таки урвали кусок торта.

Только я не собиралась его есть, если из него выпрыгнет женщина.

— А вот и наш парень. Он тебе всё расскажет.

Внимание моего отца переключилось на группу молодых людей, направлявшихся к нам. Они двигались сквозь толпу как одно целое, другие, парни постарше, отступали назад, освобождая им дорогу. Сойер шёл впереди, Гас и Аттикус позади него, походя на крылья истребителя.

Просто смешно, каким уважением они пользовались, какое влияние имели. Гас и Сойер ещё даже не закончили среднюю школу. Аттикус был придурком. Но они каким-то образом создали свою неприкасаемую репутацию, не будучи убийцами, не торгуя женщинами, наркотиками или оружием.

Деньги говорили сами за себя. А Сойер принес много денег.

Он поймал мой взгляд с другого конца украшенного заднего двора и дернул подбородком, приказывая мне следовать за ним. Я подумала о том, чтобы отвернуться и притвориться, что не вижу его. Наверное, я могла бы это провернуть. Я не всегда смотрела на Сойера. Были и другие вещи, достойные моего внимания.

Иногда.

— Он это тебе, крошка. — Мой отец подтолкнул меня локтем.

Испустив взволнованный вздох, я посмотрела на него.

— Разве ты не должен защищать меня от подобных вещей?

Он разразился лающим смехом.