Неизменный (ЛП)

Я не знала, что произошло с Сойером до самого позднего вечера. Фрэнки, Гас и я сделали своё дело. Мы зашли в магазин электроники и проторчали там целый час. Мы никогда не планировали что-либо воровать, но вели себя до чёртиков подозрительно, пока охрана магазина не переключала на нас всё внимание. Как раз в тот момент, когда менеджер направился к нам, чтобы нас выгнать, я вывернула карманы, полные мятых однодолларовых купюр, и со слезами на глазах спросила, что я могу купить отцу на день рождения. Он подвел меня к витрине с часами и, чувствуя себя достаточно виноватым, уделил мне все свое внимание. Фрэнки и Гас столпились вокруг, когда он наклонился, чтобы показать мне одни из часов, и я стащила его бумажник просто так, веселья ради. У меня была дурная привычка брать что-нибудь для себя, когда я была на деле. Фрэнки называла это моими трофеями. Но я оставляла их не в память о работе, не ради хвастовства или чего-то то в этом роде. Это больше походило на подстраховку или залог. Мне необходимо было начать откладывать деньги на тот день, когда мой отец перестанет заботиться обо мне или его убьют. Я заплатила за дешевые часы с черным ремешком и с благодарностью шмыгнула носом у стойки. Фрэнки, Гас и я вышли из магазина. Сигнализация сработала как раз, когда мы вышли на тротуар. Из-за угла выскочил водитель, крича вслед своему грузовику, который мчался по улице, уже затерявшись в потоке машин. Проехав еще один квартал, грузовик заезжал в гараж, в котором, по чистой случайности, не было работающих камер слежения, где его быстро выгружали в другой грузовик и оставляли на поиски федералов.

В послеполуденной суете Вашингтона взвыли сирены, и перед нами с визгом остановились две полицейские машины. Фрэнки, Гас и я смотрели на эту сцену широко раскрытыми глазами, как и положено десятилетним детям. Мы отошли в сторону, когда нас попросили, но крутились вокруг, пока полицейские брали показания, разговаривали со свидетелями и пытались выяснить, что произошло. Оказалось, что камеры наблюдения были выключены во время ограбления. А курьер каким-то образом оказался заперт в мусорном контейнере за зданием. Никто не видел вора и не понимал, что что-то не так, пока водитель не выбрался из своего мусорного заточения. Никто даже не мог опознать водителя, так как до исчезновения грузовика, казалось, что ничего странного не происходит. Управляющий магазином был ошеломлен. Водитель, понятное дело, в ярости. А копы совершенно сбиты с толку. Они даже спросили нас, не видели ли мы что-нибудь. На что мы ответили: — Нет, офицер, мы просто покупали подарок на день рождения для моего отца.

— Тогда почему бы вам не поехать домой, — предложили они. — Нечего вам торчать на месте преступления.

Мы торжественно кивнули и направились вниз по улице. Наша работа была закончена, так что нам предстояло убить остаток дня. Мы решили перекусить пиццей в нашем любимом месте.

Позже в тот же вечер отец говорил мне, какую замечательную работу я проделала, и вручил мне пятьдесят баксов за то, что я была такой хорошей девочкой. Я спросила, какова была его доля за сделку, а он лукаво улыбнулся мне и сказал:

— Не беспокойся об этом, малышка. Просто знай, что какое-то время нам не нужно ни о чем беспокоиться.

Это был его извечный ответ. Он был одержим идеей ни о чем не беспокоиться.

Ирония заключалась в том, что из-за его работы я постоянно обо всем беспокоилась.

Но сегодня нас не поймали. И на том спасибо.

И Сойера Уэсли тоже. Я не буду знать, что с ним случилось в течение нескольких месяцев, но до тех пор буду думать о нем каждый день.

Глава 2

Наши дни

Говорят, старые привычки умирают с трудом. Это объясняло почему в данный момент я грызла ноготь на большом пальце, пытаясь отговорить себя от того, чтобы схватить полулитровую бутылку вишнёвой Колы, которая стояла за стеклом холодильника.

Газировка была для меня вредна.

Я в это верила.

И повторяла себе каждый день.

Но я всё ещё стояла здесь, на заправке, и находилась в конфронтации с самой собой.

— Нет, Кэролайн. Она тебе не нужна.

Разговоры с самой собой были ещё одной дурной привычкой, с которой я не могла расстаться. В конце концов, бормотание себе под нос не приводило к кариесу, целлюлиту или раку.

— Одна бутылка Колы не доведёт тебя до рака, — шепотом я спорила сама с собой.

Я открыла дверцу холодильника и заглянула внутрь, дотронулась пальцами до гладкого пластика напитка, которого я так сильно хотела. У меня был трудный день. Я устала и находилась в полном истощении. Два отдельных симптома, которые шли рука об руку, но имели совершенно разное происхождение.

Первое — беспокойный ночной сон. Второе — пожизненные часы бодрствования, которые никогда не проходили так, как им положенно.

Задвинув дверцу холодильника, я рывком открыла другую, и достала, наконец, минеральную воду. Может Кола и не способствовала развитию рака, но уж точно помогла бы в образовании целлюлита на моей попе, а он уж точно не нуждался в помощи в этом деле.