Неизведанный Рим. Легенды и секретные места Вечного города

Некоторым новорожденным матери вкладывали в пеленки записку (cartula), где была указана информация о ребенке, крещен ли он, и если да, то где. Последнее особенно важно! Можно было отправить запрос в приход и проверить, содержится ли запись о крещении в документах. При отсутствии положительного ответа от настоятеля малыша следовало крестить заново. В папском государстве это был принципиальный вопрос. Иногда в записках родители указывали предпочтения: как назвать малыша. Если таких пожеланий не было, выбор имени оставался на усмотрение того, кто регистрировал новенького.

До начала XIX века почти все получали одинаковые фамилии – Esposito или Proietti. Фамилия Эспозито происходит от глагола esporre (ит.) или exponere (лат.), «выставить». Пройетти – от projicere (лат.), «бросить вперед». Оба понятия по смыслу возвращают к «колесу подкидышей».

Если вы окажетесь в Неаполе, то заметите, что фамилия Эспозито там встречается на каждом углу. То же самое с Пройетти в Риме. Это итальянские аналоги фамилий Иванов и Петров. Нетрудно догадаться, что это потомки тех сирот-счастливчиков, которые нашли помощь у монахинь.

Некоторые селебрити носят такие же фамилии – в интернете можно найти огромный список по всем профессиям. Джанкарло Эспозито – голливудский актер, известный по фильмам «Во все тяжкие» и «Мандалорец», потомок неаполитанского иммигранта. Джиджи Пройетти – знаменитый римский актер театра и кино, ушедший из жизни в 2020 году.

В других итальянских городах встречались альтернативные варианты «сиротских» фамилий: Донати (от donare, «дарить»), Тровато («найденный). Иногда фамилии изобретались исходя из названия прихода или госпиталя, принимавшего сироту: Degli innocenti – название флорентийской больницы, Dioguardi, Casadei, Vescovi, Di Dio. Давались даже фамилии по дням недели или месяцу, когда нашли младенца.

Со временем подобные фамилии стали клеймом неполноценности и поводом для дискриминации – по ним моментально узнавали людей «из низов». Чтобы не допустить этого, итальянские власти постановили выбирать фамилии по названию городов. Но и это не помогло. Тогда в ход шли физические особенности и другие отметки новорожденного, которые можно было бы взять за основу для более уникальной фамилии. В общем, приходилось включать фантазию.

В отличие от фамилий, проблем с генерированием имен у монахинь, принимавших детей из «колеса», не было. В записях встречается более 400 вариантов, хватит на годовой календарь! Помимо записки с потенциальным именем, у новоприбывшего могли присутствовать другие личные вещи. В их описи особенное внимание уделялось деталям: одежде, одеялу и другим мелочам, с которыми младенец поступал в приют. Попадались половинки вышитых платочков, священных образов, монет, игральных карт, браслетов. Матери вкладывали их детям в надежде опознать в будущем своего малыша среди сирот, предъявив вторую половину вещи. К сожалению, такое происходило крайне редко.

Современная мораль наверняка осудила бы матерей, так легко, на первый взгляд, оставлявших детей на произвол судьбы. Но нужно понимать, что причины, толкавшие их на такой шаг, объяснялись не безответственностью, а отчаянием. Как правило, они были продиктованы стыдом или бедностью.

Так называемые «дети вины» рождались в супружеской измене, вне брака, в результате незаконных отношений или порочной связи проститутки с представителем духовенства (обычная история в Риме).

Но намного чаще в «колесо» попадали дети из бедных семей. Там было уже слишком много ртов, которых необходимо прокормить. Иногда отец семейства попадал в тюрьму, отправлялся на войну или на заработки, оставив жену без средств к пропитанию. Отдать навсегда чужим людям своего ребенка – тяжелейший шаг для любой матери, и в те времена тоже. Но и надежда на выживание, которой у них не было бы, останься они дома. Даже при монастырях огромный процент подкидышей не выживал в первый же год из-за болезней и нехватки кормилиц.

До середины XIX века количество девочек в приютах вдвое превосходило число мальчиков. Позже показатели сирот по половому признаку сравнялись.

Мальчиков можно было привлечь к ремеслу и простому труду уже в детстве. Девочки же были социально менее защищенными, их содержание обходилось семьям дороже. К тому же требовалось приданое, чтобы выдать их замуж. Чем выше замахивались родители в выборе жениха, тем больше требовался «выкуп» за дочь. Иногда его приходилось копить с самого рождения девочки.

Достигнув совершеннолетия, девушки оставались помогать монахиням или могли получить шанс стать невестой. Для этого ежегодно проводилось три церемонии, где толпа холостяков (в основном крестьян) могла выбрать себе будущую супругу среди приютских воспитанниц. Деньги на приданое собирали из пожертвований прихожан.