Неизвестная Астрид Линдгрен: редактор, издатель, руководитель

Другие примеры отказов говорят, что решение рождалось трудно и ему предшествовали долгие раздумья. Это касалось тех случаев, когда рукописи читали ридеры.

«Дорогая фрекен О[…]

Вашу рукопись “Оса, дядюшка Хохо и щенок” прочитали несколько ридеров. Мы высылаем ее обратно не потому, что она чем-то плоха, это означает лишь, что наш редакционный план настолько переполнен, что Осе, как бы мила она нам ни была, не хватает той силы художественной выразительности, какая позволила бы ей потеснить остальные книги.

У Осы появляется щенок, об этом мы знаем, но мы это не проживаем, нас просто ставят в известность о том, что щенок появился. А нам бы хотелось увидеть это с точки зрения Осы, понять ее чувства, услышать, как она хотела щенка, как волновалась, как была счастлива, когда щенка наконец завели.

Объяснить, как именно это можно сделать, невероятно трудно. Возможно, стоит сосредоточиться на описании мельчайших нюансов ее переживаний за счет сокращения внешней стороны происходящего. Но даже и в том виде, в каком Оса существует на сегодняшний день, она весьма симпатична и, по всей вероятности, готова для публикации в другом издательстве, где редакционный план не столь переполнен, как наш. Будем рады, если Вы пришлете свою следующую рукопись, когда таковая появится»[lviii].

Писательница поступила так, как сказала Астрид, и книга вышла в другом издательстве.

Но труднее всего было отказывать писателям, которые предлагали несколько рукописей подряд. Для некоторых отказ мог означать конец всего. Для Юна-Леннарта Линдера отказ Астрид стал поворотным пунктом в его карьере. Тревожным звонком была история с переработкой рукописей о Катинке (см. выше), а когда в 1960 году он принес новый текст под названием «Вечер, когда мы собирали яблоки» и получил отказ, то перестал писать.

«Написано очень красиво, мягко и нежно, читаешь с большим удовольствием, но это адресовано взрослым, дорогой Юн-Леннарт. Когда ты вкладываешь эти слова в уста первоклашки, ты ошибаешься. […] Впечатление такое, что читаешь Яльмара Сёдерберга – сочти это за похвалу, – но дети не могут разговаривать таким языком.

Каким-то непостижимым образом дедушка становится главным героем книги. Выходит, что читатель должен отождествить себя именно с ним. Но ребенок 7–10 лет не может отождествить себя с дедушкой, каким бы прекрасным тот ни был. Маленькие эгоцентричные детеныши хотят, чтобы у них был добрый дедушка, который разводит костер в саду, но не является главным действующим лицом, они хотят слышать только я, я, я.

Как обычно, я дала прочитать рукопись еще двум экспертам, чтобы убедиться, что мое решение справедливо. Выше я излагаю их точку зрения, которая лишь подкрепила мои слова»[lix].

Юн-Леннарт получил письмо в день своего пятидесятилетнего юбилея. «Вечер, когда мы собирали яблоки» и еще одна книга Линдера были опубликованы в маленьком издательстве, на этом его литературная карьера закончилась. Астрид была права, он очень любил Яльмара Сёдерберга.