Неизвестная пьеса Агаты Кристи

— Да уж, можете поверить: до одури наслушался! Вам еще повезло, вы ушли на вид вполне здоровая. У вас, наверное, натура крепкая. А я такой невропат… И как только она заводила свои песни насчет инфернальных фантомов — воплощений человеческой ненависти, которые отделяются от своих создателей и живут самостоятельной убийственной жизнью, — я просто-таки помирал на месте. Без помощи всяких фантомов! А после вашего визита она вообще до невозможности активизировалась и твердила: время от времени адские силы выпускают на свободу демонов и разят своих жертв без промаха! Нет, думаю, надо брать тайм-аут, не то к Глюкиаде еще и Глюкиартур прибавится. И решил я сказаться больным…

У меня здесь, — Артур ткнул пальцем куда-то в вышину, что, очевидно, означало второй этаж «Орхидеи», — своя комната, чаще всего я в ней и ночевал, потому что дела в магазине заканчивались довольно поздно. А вчера уже после обеда сбежал на свою квартиру. Она, правда, недалеко отсюда, на площади Свободы, но все равно: полная иллюзия этой самой свободы. Вызвонил свою девочку…

— А квартирку, надо полагать, вам тоже Глюкиада Павловна презентовала? — с невинным видом осведомился Грушин.

Артур, сидевший вполоборота, резко повернулся к своим пассажирам спиной, но в зеркальце Жене было отлично видно, какие желваки катает он по щекам, да и плечи напряглись — ого!

— Дело не ваше, смею заметить, — буркнул наконец Артур. — Однако отвечу: вы совершенно правы. Квартиру мне действительно презентовала Глюкиада — между прочим, со словами: «Чтобы ты мог от меня иногда отдохнуть!» Так что, — Артур хмыкнул, подобно Грушину, черпая уверенность в цинизме, — я поступил всего лишь согласно ее пожеланиям. Решил отдохнуть! А как — это уж мое личное дело.

И все-таки что-то меня грызло в тот вечер. Да и девочка моя была не в настроении. Слово за слово — она и хлопнула дверью. Ну и дурак же я, думаю! Уже хотел собраться и поехать к Глюкиаде, но вспомнил, сколько верст до небес наплел, когда смывался из магазина. И грипп, и температура… целый медицинский справочник.

— Говорят, у них ангина, скарлатина, холерина, дифтерит, аппендицит, малярия и бронхит, — вдруг затараторила Женя, и Грушин покосился на нее:

— Это что? Опять «Волшебник изумрудного города?»

— Ну, Грушин, ты даешь! — изумилась она. — Или в детсад не ходил? Это же классика, «Доктор Айболит».

— Ладно, такой уж я есть, с рождения Агату Кристи читаю, и больше ничего, — огрызнулся Грушин, бестолково шаря в карманах. Наконец вытащил платок, пошоркал у носа. — Да вы продолжайте, продолжайте, Артур!

Артур вытаращил глаза. Конечно, он удивился, с чего это люди, к которым он обратился за помощью, вдруг так явно впали в детство. Но что делать, если пленка в грушинском диктофоне кончилась посреди разговора и надо было срочно брать тайм-аут, чтобы ее поменять!

— Ну вот… — растерянно восстанавливал Артур нить рассказа. — Мне неловко было возвращаться, и я решил все-таки дождаться утра, а там уж появиться как ни в чем не бывало и соврать, что уничтожил весь запас лекарств, лишь бы выздороветь. Только заснул, как вдруг раздался телефонный звонок. Два гудка — и все. Я проснулся, конечно. Полежал, ругая какого-то придурка, который поднял трезвон среди ночи, и вдруг меня что-то толкнуло набрать номер Глюкиады. Было полдвенадцатого — она в это время никогда еще не спала. И правда — схватила трубку сразу, будто ждала моего звонка.

«Артур! — крикнула истерически. — Артур!» И вдруг резко сбавила тон, заговорила почти спокойно. Все выспрашивала о моем здоровье. Я ей: мол, «Колдрекса» напился до тошноты, а она через минуту опять спрашивает, выпил ли я «Колдрекс»… И вдруг я расслышал чей-то голос рядом — не слова, а как бы звук. И Глюкиада, отвернувшись от трубки, пробормотала: «Подожди, еще одну минутку подожди!»

— Голос мужской был или женский? — перебил Грушин.

— Не знаю, — быстро ответил Артур. — Я и сам над этим все время думаю. Сначала-то показалось, что однозначно мужской. Вот ни фига себе, думаю, вот ни фига себе! Чуть я за порог, у Глюкиады образовался гость! Но сейчас не могу определенно сказать, гость или гостья. Голос мог быть и женский, только низкий и резкий, вроде как у вашей секретарши, например. Но вероятнее, мужской. Короче, Глюкиада мне сказала: «Ну, Артик, уже поздно, спать пора. Очень тебя прошу, ты приди завтра рано, как можно раньше, хорошо? И сразу загляни ко мне. Спокойной ночи. Да, вот еще что: Женечке передай привет от Офелии!»

— А кто такой этот Женечка? — насторожился Грушин и удивленно покосился на свою соседку, вдруг вздернувшую подбородок.

— Не такой, а такая, — сказала она тихо. — Думаю, это я — Женечка.

— Я тоже так думаю, — сказал Артур, серьезно глядя на нее. — Потому что никого, кроме вас, с таким именем у нас с Глюкиадой среди знакомых не было.

— От Офелии, значит, — задумчиво повторил Грушин. — Тебе, Женька, это что-нибудь говорит?