Неизвестная Россия. История, которая вас удивит

Очевидно, бесконфликтность расселения наших предков по Русской равнине и в VII–VIII, и в XII–XIII веках объясняется малочисленностью как пришельцев, так и туземцев при громадности доставшихся им пространств. Племя остготов, которое основало первое государство на территории нашей страны, в Причерноморье, по оценкам историков, насчитывало 200 тысяч человек, племя бургундов – 100 тысяч, вандалов – 80 тысяч. Это, конечно, скорее приблизительные ориентиры, а не статистика в современном смысле слова. Полагаю, что и славяне, изгнанные аварами с низовьев Дуная, были не намного многочисленнее. Расселившись по Русской равнине, восточная их ветвь постепенно смешивалась с автохтонным финно-угорским населением. Спокойствие и относительное благополучие на огромных почти пустынных территориях способствовали постоянному приросту популяции этих финно-славян, по крайней мере до татарского нашествия около середины XIII века. Но уже через столетие, к середине XIV века, летописец, оценивая результаты правления Ивана Калиты, пишет, что тот дал Русской земле «тишину велию».

Площадь Киевской Руси составляла 1,8 млн квадратных километров. По прикидкам профессора Урланиса, население Киевской Руси насчитывало от 4,5 до 5,3 миллиона человек. В таком случае плотность населения достигала 2,8 человека на квадратный километр. Согласно еще более патриотическим выкладкам члена-корреспондента Яковлева население Киевской Руси составляло 7,9 миллиона человек, соответственно его плотность была равна 4,4 на квадратный километр. Я бы отнес даже эти сравнительно небольшие цифры к сфере фантастики.

Первые статистические данные о населении России относятся к подворной переписи 1646 года. Тогда на территории Московского царства проживали около 6,5–7 миллионов человек при плотности населения в 0,5 человека на квадратный километр (Россия 1646 года не включала украинские и белорусские земли, но уже присоединила Сибирь). Во времена Петра Великого население России перевалит за 15 миллионов человек, примерно столько тогда было необходимо для того, чтобы считаться великой европейской державой, но по плотности населения она будет все равно значительно отставать от западноевропейских стран: 1,1 человека на квадратный километр, в европейской России чуть лучше – 3,5. Для сравнения, около 1600 года Италия насчитывает 44 человека на квадратный километр, Нидерланды – 40, Франция – 34, Германия – 28, Пиренейский полуостров – 17, Польша и Пруссия – по 14, Швеция, Норвегия и Финляндия – около 1,5 человека на кв. км.

Перенаселенной Европа стала давно. Во всяком случае, ее лесной покров был практически полностью уничтожен – скажем более элегантно, колонизирован человеком уже в XI–XIII веках, что и понятно: относительное перенаселение требовало культивации все больших пространств, чтобы элементарно выжить. В европейской России еще в 60-е годы XIX века лесом было покрыто до 40 % территории. В эпоху Киевской Руси и Московии человеческая жизнь, вероятно, пульсировала только на редких островках, свободных от леса. Так, даже Киев, который сегодня находится практически на границе степной полосы, был, согласно древнейшей летописи, лесным городом: «И бяше около града лес и бор велик». Когда муромскому или ростовскому князю с верхнеокских земель нужно было попасть в Киев, он шел не прямой дорогой, а сильно в объезд, через Смоленск. Былины тоже сохранили воспоминание о непролазных лесах между Муромом и Киевом. Киевские богатыри смеются над Ильей Муромцем, который якобы шел «прямоезжей дорогой»: «Залегла та дорога тридцать лет от того Соловья-разбойника». Лесные дебри, давшие имя даже городу Брянску (Дебрянску) на Десне, стали немного прочищаться к середине XII века, во всяком случае, Юрий Долгорукий уже водит напрямик из Ростова в Киев внушительные полки.

Само русское слово «дорога» происходит от глагола «дергать» – дорогу буквально продирали сквозь лес. Так же выдирали у леса и землю под пашню. Участок расчищали, вырубленный лес сжигали, добиваясь таким образом искусственного удобрения небогатой почвы – такие участки назывались палями. Были они, как правило, небольшими, поскольку для земледелия годились только сухие места, а они в постледниковой Русской равнине были очень редки. Едва ли поселение составляло один, много три крестьянских двора. Через шесть-семь лет паль истощалась, и деревне приходилось идти дальше, снова рубить и жечь лес. Такое лесное кочевание охватывает столетия российской истории. И лес все равно стоит. Ключевский говорил: «История России есть история страны, которая колонизуется». Правда, в отличие от Западной Европы внутренняя колонизация здесь была не следствием относительного перенаселения, а спецификой хозяйственной жизни. Русские не столько расселялись, сколько переселялись, словно стая птиц, с одной пали на другую. Благо громадная пустота Русской равнины это позволяла.