– Прогуляться не хочешь? – поинтересовался Артузов. – У меня пара часов есть свободных. Михаил Сергеевич приказал тебя немного поразвлекать. Дескать – одичал Аксёнов на севере. Хотя поступили разведданные, что тебя уже развлекают.
– Слушай, мне иногда кажется, что ВЧК – это большая деревня. На одном конце чихнули, а на другом доброго здоровья пожелали, – усмехнулся я, даже не поинтересовавшись, как же так быстро все узнали.
– У нас хуже, – засмеялся Артузов. – У нас ты даже чихнуть не успеешь, а здоровья желают.
Мы вышли на Театральный проезд, прошли мимо Большого театра. Была мысль завернуть на Красную площадь, но я передумал: что там можно увидеть интересного, да ещё зимой?
– Так ты выкладывай, Артур Христианович, чего узнать хотел? – поинтересовался я, когда мы свернули на Тверскую.
– Не веришь, что я просто так тебя гулять позвал? – хохотнул Артузов, но потом, посерьёзнев, спросил: – Ты про «Таймыр» что ещё можешь рассказать?
– Так это тебе лучше Петроград потрясти. Кто у нас нынче Военно-морскими силами командует?
– Беренс, бывший адмирал, – отозвался Артур. – Ну, потрясти-то мы их потрясём, но хотелось бы подробностей. Сам понимаешь, на Балтике кораблей меньше осталось, чем было, но радиостанции почти на всех есть. Мы же искать замучаемся. И Особых отделов на флоте нет. Давай, вспоминай. Вспомнишь – хотя бы недельку нам сэкономишь.
– Зануда ты, Артур Христианович, – хмыкнул я, начиная вспоминать все разговоры, что вёл с Косульниковым, с другими моряками.
– Что я такое помню? – принялся я рассуждать вслух, на ходу связывая то, что узнал сам, в Архангельске, с тем, что мне было известно из
– Ну, я таких подробностей не знаю, – пожал плечами Артур. – Но, должно быть, так.
– Далее. Служба на Белом море располагала тремя флотскими радиостанциями и двенадцатью береговыми постами. Сегодня их осталось пять или шесть. Корабли из Белого моря передавали сообщения в Петроград через радиостанцию на мысе Омуссар.
– А он сейчас у эстонцев, – вздохнул Артузов.
– Что у нас на Балтике остаётся такое мощное, чтобы принимало сигналы? Кстати, в девятьсот десятом, как я слышал, какой-то корабль мог принять сигнал с императорской яхты «Штандарт» аж из Алжира. В Кронштадте наверняка что-нибудь этакое да есть.
– Владимир, ты давай поконкретней, – настаивал Артур.
Так, если не получается с техникой, попробуем пойти от человека. Как помнится, Серафим говорил, что на «Таймыре» радиотелеграфистом служил комиссар береговой радиостанции из Петрограда, лично известный Вилькицкому. А комиссар этот и был тем коммунистом, что организовал на ледоколе подполье. Ещё Серафим говорил, что адмирал принял на ледокол двух унтер-офицеров, тоже радистов, из большевиков, спас их от неминуемого расстрела. Но это нам ничего не даст. Стоп. Вспомнил ещё один эпизод.
– Слушай-ка, товарищ Артузов, – начал вспоминать я. – Есть у меня одна ниточка, только слабая. Вилькицкий – он же помешан на Северном морском пути. Он и в Архангельске оказался из-за этого. Но адмирал – человек порядочный. Если ему Советская власть поручала организацию экспедиции, а он по каким-то причинам этого не выполнил, требуется доложить. Так вот, Вилькицкий настоял, чтобы Северное правительство отпустило в Петроград его заместителя. Не упомню – капитана второго ранга, или первого. Косинский, кажется. Точно, каперанг Косинский. Не удивлюсь, если он тоже большевик, или сочувствующий.
– Капитан первого ранга Косинский, прибывший из Архангельска, – раздумчиво произнес Артузов. – А ведь это мысль! Куда он мог явиться?
– Надо смотреть, кто занимался гидрографической экспедицией Западно-Сибирского района. Тех, кто Вилькицкого в экспедицию отправлял. Не уверен на сто процентов, что Косинскому известно, с кем его радисты общаются, но попробовать можно.
– Вот видишь, если человек начинает вспоминать, он обязательно вспомнит что-нибудь нужное! – радостно заявил Артур.
– Вот она, цена дружбы, – хмыкнул я. – Я уж думал, ты меня пообедать сводишь, где воблы не подают. А ты только в узкокорыстных целях…
– Да, об обеде, – начал Артузов, но его отвлекли.
По Тверской, расталкивая прохожих, резво чесали две девицы, одетые явно не по сезону – в лёгких пальтишках, из-под которых виднелись шёлковые чулки, и в шляпках с искусственными цветами.
– Товарищ военный! – завопила одна, хватая Артузова за рукав. – Помогите!
Мы не враз и сообразили, от кого требуется спасать девиц, но тут сквозь поток народа к нам пробились два товарища с винтовками с примкнутыми штыками наперевес – один в штатском пальто, второй в шинели, с красными повязками на рукавах. Не иначе, рабоче-крестьянская милиция.
– Ну-ка, товарищи командиры, хватайте сучек! – заорал один из милиционеров, направляя штык прямо на нас.
– Эй, товарищ, оружие убери, – забеспокоился Артузов, которому не понравилось, что жало смотрит ему прямо в глаз.
Я поступил проще. Рявкнул:
– Бойцы! Оружие – на плечо!