Неизвестный алмаз. Обычная тайна волнового процесса

Природная «схема» кристалла уникальна. Подходить к ней упрощённо, по своим техническим представлениям, наверное, неправильно. Я вначале первого эксперимента выбрал «энергетический стакан» и начал его формировать. Сразу сработала «мембрана». В этот раз необходимо, видно, сделать по-другому. Надо выбрать из всего многообразия возможностей воздействия на кристалл другой алгоритм.

У нас есть шесть вершин. Потенциально три из них сферы и три конуса. Вся «схема» состоит из двух «блоков»: «мембрана» и «стакан». Попробуем в этот раз сделать следующее: вначале сделаем маленький конус на основной оси октаэдра (вершина 1). Не будем обращать внимания на качество его полировки. Просто сформируем его геометрически. После этого перейдём на обработку вершин в области (б). Например, воздействуем на вершину 3. Сформируем на ней маленькую сферу. После этого опять возвращаемся к формированию конуса, но уже на вершине 4. После этого у нас на очереди вершина 6, а потом 5. Заканчиваем весь процесс вершиной 2. Окончательную точку в эксперименте ставим на сфере «энергетического стакана». Вот тогда и посмотрим, что получится. При таком подходе, как мне кажется, возможно, и кристалл сохранить, и какой-то результат получить. Хотя всякое может случиться…

Я осторожненько сформировал конус на вершине 1. Конечно, в прямом смысле конусом это не назовёшь (рис. 19). Получилась какая-то скруглённая матовая пирамидка. Не хватило мне времени процесса, чтобы сформировать и отполировать настоящий конус. Но оставим как есть. Геометрическое основание этой пирамидки находится в границах «энергетического стакана». С точки зрения волновых процессов это образование всё равно должно работать. Отражать в объём приходящие волновые потоки.

Процесс эксперимента пошёл дальше. Поэтапно формировались вершины октаэдра строго в рамках принятого алгоритма. Я внимательно следил за геометрией формируемых образований. Всё должно быть строго по «схеме». И не важно, какая у них полировка поверхности. В процессе воздействия, конечно, возникали небольшие технические трудности. Например, как правильно закрепить алмаз, чтобы ось вращения конуса на вершине 4 совпала с требуемым положением кристалла в цанге. Я опять увлёкся и конечно опять проследил это.

Заканчивая формирование конуса на вершине 5, я вдруг заметил, что обломился кусок цанги, в которой был зажат алмаз. Словно что-то выдавило цангу изнутри. Я внимательно посмотрел на кристалл и обомлел.

Заканчивая формирование конуса на вершине 5, я вдруг заметил, что обломился кусок цанги, в которой был зажат алмаз. Словно что-то выдавило цангу изнутри. Я внимательно посмотрел на кристалл и обомлел.

Вместо октаэдра я увидел какое-то округлое, шарообразное образование (рис. 20). Блестяще отполированное образование, с красивой волнистостью по всей поверхности алмаза в местах, где инструмент не касался кристалла. Вся не тронутая инструментом поверхность сформировалась по своим законам в какой-то гармоничный и элегантный рисунок. Словно сами по себе (а так оно и есть) образовались какие-то рёбрышки, прозрачные округлости. Я не нашёл участки поверхности, где ранее формировал свои сферы. Они исчезли. Сохранились только участки с обработанными конусами. Это вершины 1, 4 и 5. При этом они были правильные и прекрасно отполированы. А весь алмаз словно светился изнутри. Какой-то воздушный и сияющий «шарик».

Я с восторгом его разглядывал. Поверхность «шарика» была настолько гладкой и прозрачной, что её практически тяжело было увидеть. Словно поверхность умыли и обмазали каким-то маслом. Только непонятная волнистость поверхности говорила о том, что эта поверхность существует. И эта элегантная волнистость, словно некая тонкая паутинка, взаимодействуя между собой и переплетаясь, складывалась в какие-то фантастические завораживающие рисунки, придавая всей поверхности некий шарм. Как тоненькие трещинки на великолепной старинной картине великого Мастера. И этим Мастером была Природа.

Удивительная прозрачность поверхности позволила увидеть всю внутреннюю структуру кристалла. Алмаз принадлежал к низкосортному сырью. В его объёме наблюдались всевозможные дефекты и образования. Наблюдая внутреннюю структуру алмаза через эту патину волнистости, я словно погружался в какую-то новую вселенную. В какой-то неведомый доселе, но завораживающе прекрасный мир.

Я впервые видел такую картину. Может быть, я был единственным человеком, которому очень повезло наблюдать это творение. Творение Природы, которой я всего лишь немного помог, предоставив палитру волновых процессов. Моя Технология только обеспечила многообразие условий волнового возбуждения кристалла, а он уж сам по своей структуре, по своей природной «схеме», по своим свойствам выбрал и впитал в себя эту энергию, распорядившись ей по-своему.